Конец света на «бис»

На северо-западе ГДР. Позиционный район третьего дивизиона 159 ракетной бригады.

Как только рев ракетного двигателя начал стихать, Борис собрался было вылезать из пусковой установки, но его остановил Георгий Негруца:

– Командир, не надо всем, я сейчас со своим расчетом выскочу, кабели забросить. А ты оставайся на связи с комбатом, мало ли чего. – И заорал на своих второго и третьего номеров: – Быстрее, носороги! Быстро, быстро, в темпе! Как забросим кабели, обратно в кабину не лезем, едем наверху! А ты чего копаешься? В темпе шланг смотал и в кабину, заводи и за нами! «Это он уже водителю обмывщика» – сообразил Борис.

Кабели закинули за десяток секунд, дым от старта еще не рассеялся, как пятый номер толкнул фрикцион и 2П19, урча дизелем, повернулась на месте и пошла за машиной комбата. БТР охраны уже месил грязь в полукилометре, подъезжая к опушке леса. Чуть отставая, за ними шли два бортовых ЗиЛ-157, вторая пусковая со своим обмывщиком. Седьмой номер его стартового отделения, наконец-то смотавший шланги, тоже отъезжал с позиции. Борис запоздало дал команду, перекрикивая шум двигателя:

– Отбой газовой тревоги!

– Слава те яйца, успели смотаться! – проговорил первый номер, стягивая противогаз и вытирая вспотевший лоб.

– Не кажи гоп, – ответил ему Борис. – Вот когда в лесу по просеке проедем хотя бы пару километров, да масксеть натянем, тогда славь хоть бога, хоть свои причиндалы.

Остальные номера расчета натужно засмеялись – нервы у всех давно были натянуты как струны.

****

18–45, время московское, Киев, столица УССР.

Цех покрытий завода номер 784 Киевского совнархоза.

– Оксана, как ты говоришь? В рыбный фарш надо добавить грамм сто свинины? – уточнила её подруга.

– Да, трошки, чуть-чуть. И тогда рыбные котлеты будут очень сочные.

Оксана заканчивала вынимать из сушильной камеры последние в эту смену готовые корпуса, когда завыла сирена. Мерный, какой-то искусственный голос проревел на весь цех из динамика «Внимание, угроза атомного нападения! Всему персоналу завода занять места в убежищах согласно плану. Внимание…».

Ничего не понимающие рабочие пошли к входу в убежище. Там, стоя у открытой двери, уже орал начальник смены:

– Быстро, быстро! Через три минуты закрываем двери!

– Ничего себе, закрываем! А домой когда? Это чего вы удумали, перед выходным да еще и уже после работы проводить свои дурацкие учения по гражданской обороне! А у меня сейчас домой муж придет голодный! – начала качать права Оксанина подруга.

– Дура! – закричал начальник. – Это не учения! Команда сверху пришла! Все зашли? Всё, закрываю, – с этими словами он задвинул тяжелую дверь и начал крутить штурвал на двери.

Притихшие рабочие рассаживались по лавкам убежища в свете тусклой лампочки. За перегородкой механики, тихо матерясь, пытались запустить дизель-генератор.

– Ну что там у вас? – недовольно крикнул начальник смены.

– Сейчас, сейчас.

Генератор чихнул раз, другой и заработал. И тут же на людей в бомбоубежище начал с грохотом рушится потолок.

Убежище, построенное в 1946 вместе с заводским цехом, в начале пятидесятых было усилено и оборудовано фильтровентиляционной установкой, но оставалось самым обычным бомбоубежищем, которое могло выдержать относительно близкий взрыв атомной бомбы первого поколения, мощностью до пятидесяти килотонн. Но удар термоядерной боеголовки мощностью полторы мегатонны оно не выдерживало, а именно такую боеголовку несла упавшая на Киев ракета PGM-17 «Тор», запущенная двадцать минут назад 77-й эскадрильей Королевских ВВС Великобритании с авиабазы Фелтвелл. Старое убежище защитило людей от светового излучения и проникающей радиации ядерного взрыва, эпицентр которого находился всего в двух с половиной километрах от завода, но ударная волна проломила его как картонную коробку.