Конец света: первые итоги

Сэлинджер работал над этим коротким романом 10 лет (начал в 1941-м, закончил летом 1951-го). У многих интеллектуалов наивность Сэлинджера вызывает ненависть; это те же люди, которые называют Камю «философом для старшеклассников» и презирают «Пену дней» Бориса Виана за избыток детского романтизма. Норман Мейлер (которого больше никто не читает) сказал, что Сэлинджер — «величайший ум, остановившийся в развитии на уровне средней школы». Он не совсем не прав; арготизмы, которыми щедро пересыпан текст, сегодня устарели; во многих отношениях «Над пропастью во ржи» — сентиментальная книжка; критическое восприятие героем взрослых (все они сволочи и лицемеры) отдает ребячеством. Но попробуйте перечитывать роман каждый год, как это делаю я, и вы убедитесь, что с каждым чтением он становится все плотнее и сложнее. Трехдневное шатание Колфилда по нью-йоркским барам — это одиссея в миниатюре. На самом деле Холден стремится не к тому, чтобы остаться чистым ребенком (похожим на сестренку Фиби), а к тому, чтобы стать святым. «Над пропастью во ржи» — один из лучших романов воспитания ХХ века (на мой взгляд, не менее сильный, чем «Путешествие на край ночи» и «Улисс»). Он лишь притворяется, что рассказывает о прогулке подростка, тогда как на самом деле его цель гораздо более серьезна: речь идет о спасении души. Мне кажется, этой книгой Сэлинджер заключил с читателем своеобразный пакт: я расскажу тебе о своей жизни, но ты ничего о ней не узнаешь, потому что мы с тобой никогда не познакомимся; я расскажу тебе о Боге, но о таком Боге, который маскируется подростковыми шуточками и уличными словечками; я клянусь, что тебе не будет скучно, но помни, что в конце моей нежной проспиртованной ночи настанет вечная жизнь.

«Над пропастью во ржи» производит впечатление простенького романа, хотя автору удается впихнуть в трехдневное бегство мир, существование, пространство и время. Он прячет свою сложность за внешней непритязательностью. Если хочешь создать эпопею, не обязательно марать тысячи страниц. Сэлинджер — это Гомер, которому хватило чувства такта выдать себя за школьника.

//- Биография Дж. Д. Сэлинджера — //

Что происходит с писателем, чей дебютный роман расходится тиражом 35 миллионов экземпляров? Он удаляется от мира и перестает писать. Чудо оборачивается проклятием. Дж. Д. Сэлинджер родился 1 января 1919 года в Нью-Йорке. Светиться на публике он не любил никогда, а после опубликования романа «Над пропастью во ржи» («The Catcher in the Rye»; 1951) и «Рассказов» (1953) окончательно исчез из поля зрения общественности. Позже Сэлинджер напечатает «Фрэнни и Зуи» («Franny and Zooey»; 1961) и «Выше стропила, плотники» («Raise High the Roof Beam, Carpenters»; 1963). Последний его рассказ, «16-й день Хэпворта 1924 года» («Hapworth 16, 1924»), появится на страницах «The New Yorker» в июне 1965 года. Сэлинджер был первым писателем эры аудио и видео, осознавшим, что физическое бытие и биография любого автора являются непреодолимым препятствием к пониманию его творчества. Удалившись от мира и практически прекратив печататься, он заставил нас читать и перечитывать свои книги, как перечитывают молитвенник. Что послужило тому причиной? Непомерная гордыня, стремление к «маркетингу наоборот», неизлечимая аллергия на критику или просто посттравматический синдром, настигший бывшего солдата, принимавшего участие в освобождении узников концлагерей в Германии? По всей видимости, все это вместе взятое плюс определенная склонность к одиночеству и материальная обеспеченность, гарантированная отчислениями за переиздания на всех языках мира его первого романа (входящего в список 25 книг американских авторов с рекордными тиражами). Вторично он покинул этот мир 27 января 2010 года.

Номер 6. Поль-Жан Туле. Контррифмы (1921)

Подходят к концу 50 лет поклонения золотому тельцу и безудержного потребительства (сегодня-то мы поняли, почему вели себя как идиоты: нам хотелось забыть о Второй мировой войне. Скоро все мы останемся без гроша в кармане, нас повыгоняют с работы, выбросят на улицу и, как австралопитеков, отучат думать о завтрашнем дне. Чтобы выжить, мы будем ловить голубей на улицах Парижа и удить рыбу в Сене. Мы снова начнем верить в Бога, потому что почувствуем потребность верить во что-то еще, кроме индекса Nikkei. И нам снова откроется прелесть поэзии, ее краткость и непреходящая красота. Когда мы переселимся в хижины без электричества, нашим единственным развлечением станет декламация. Вот увидите, мы не станем сожалеть о ХХ веке. Напротив, уже через пару-тройку десятилетий дети будут с трудом понимать, почему мы соглашались тратить свою молодость на выплаты по кредиту за полноприводной джип, когда достаточно прочитать вслух катрен Туле и почувствовать себя счастливым, даже передвигаясь пешком.

Вот вам пример:

Веселье нас лишает сил,

Во мрак печали повергая.

Хотите, чтоб я вас любил?

Потише смейтесь, дорогая.