Конец света: первые итоги

«Если нам не нужны такие писатели, то что вообще нам нужно?» (Филипп Джиан). Ричард Бротиган родился в 1935 году в Такоме, штат Вашингтон; свел счеты с жизнью в октябре 1984-го в Болинасе, штат Калифорния. Прозванный «последним из битников», этот усатый хиппи, тусовавшийся в Сан-Франциско, разбогател и прославился благодаря «Ловле форели в Америке» («Trout fishing in America», 1967), разошедшейся тиражом более чем три миллиона экземпляров. Представитель контркультуры 1970-х, он наблюдал, как его известность медленно, но верно выдыхается. Влез в долги, купил ранчо в Монтане, все больше пил. Уехал в Японию, но вернулся, что было ошибкой. Его книги продавались все хуже, хотя каждая последующая была лучше предыдущей: поэтический сборник «Дождливая любовь» («It’s Raining in Love», в который вошли стихотворения 1968–1971 годов) и «Следствие сомбреро. Японский роман» («Sombrero Follout: A Japanese Novel», 1976) по насыщенности текста превосходят «Лужайкину месть» («Revenge of the Lown», 1971), хотя мне нравится и чудаковатый «Экспресс Токио — Монтана» («The Tokyo-Montana Express», 1980), и сюрреалистические мемуары «Чтобы ветер не унес все это прочь» («So The Wind Won’t Blow It All Away», 1982), которые еще можно приобрести в карманном формате в сети книжных магазинов «10/18».

Номер 95. Режис Жоффре. Клеманс Пико (1999)

К концу ХХ века издательства в основном печатали романы двух типов: это была либо история 30-летней женщины, которая ищет себе мужика, либо история психа, который мочит людей. Гениальная идея Режиса Жоффре состояла в том, чтобы объединить оба сюжета в один. Подобно шампуню «два в одном», «Клеманс Пико» — как раз и есть история 30-летней женщины, у которой нет мужика, зато крышу ей сносит настолько основательно, что она начинает мочить людей. Клеманс Пико живет одна на бульваре Сен-Мишель, днем сидит дома, а по ночам работает медсестрой в больнице. Родители ее погибли в авиакатастрофе. Она мечтает о ребенке, но поскольку в свои 30 лет все еще остается девственницей, то предпочитает убить соседского мальчика, хотя его мать — ее единственная подруга. Что в некотором смысле логично, хотя чисто дружеским этот поступок, конечно, не назовешь.

Благодаря холодному таланту Режиса Жоффре мрачное существование героини оборачивается волнующей сагой. Представим себе «Мизери»[15], переписанный Эмманюэлем Бовом

[16], или женскую версию палача из провокационного фильма Гаспара Ноэ «Один против всех». Через несколько лет тотального одиночества Клеманс Пико от скуки сходит с ума. По-настоящему: Кристина Анго[17]

рядом с ней выглядит уравновешенной женщиной. То, что многие восприняли бы как роскошь (разве в эпоху индивидуализма жить одному не значит достичь высшей степени свободы?), для нее становится непрекращающейся голгофой. Мы понятия не имеем, как выглядит Клеманс Пико. Она хуже чем безобразна — она прозрачна. Родители нанесли ей незаживающие душевные раны и обрекли на болезненную робость — вот она и отыгрывается на собаке и дядюшке, попеременно мучая то одну, то другого.

В странное время мы живем. Большинство из нас никогда не знало голода, страна переживает один из самых продолжительных периодов мира, а между тем все наперебой жалуются. В своей вечной неудовлетворенности мы требуем все больше и больше. Мы сами не знаем, чего хотим; наша жизнь — вечный поиск без Грааля. Что происходит, если судьба не дает нам совершенного счастья, на которое мы запрограммированы обществом? Можно ли выжить, если ты лишен того, что писатель Гийом Дюстан называет «гетерофашистской моделью»: мужчина спит с женщиной, женится на ней и производит на свет красивых и веселых детей? Как примириться с тем фактом, что ты не похож на рекламу Си-эн-пи (персонажа рекламы страховой компании)? По мнению Режиса Жоффре, мы живем в странном мире, плодящем убийц.

«Клеманс Пико» — клаустрофобная и тревожная, волнующая и несправедливая, мучительная и мутноватая книга, от которой получаешь удовольствие сродни гипнотическому. Ты читаешь ее и без конца задаешь себе вопрос: зачем я это читаю? Из вуайеризма? Из мазохизма? Или из жалости? Автор переселяет нас в голову свихнувшейся бабы, которая разговаривает сама с собой, постоянно плачет, не желает ничего делать, питается черт знает чем, никогда не смотрится в зеркало и балдеет от зрелища чужих страданий. Писательский труд вызывает восхищение (Жоффре работал над текстом 12 лет) — клинически точный стиль (она же медсестра), информативное, «бихевиористское» письмо без признаков романтизма, достигающее чудовищной ясности: «Париж содержал бесконечное множество человеческих существ, незнакомых со мной. Меня произвели на свет люди, которых больше не существовало».

//- Биография Режиса Жоффре — //