Конец света: первые итоги

Главный прикол в том, что Ролан Жаккар по-прежнему живет и здравствует, хотя его основным писательским капиталом всегда было прославление самоубийства и эвтаназии. Однако он, как и Чоран, не привел свои угрозы в исполнение, и слава богу: зато мы имеем возможность насладиться его грустными афоризмами, его дневниками, в которых эксгибиционизм сполна окупается самошельмованием, а также его философией — черной, как и его юмор («Искушение нигилизмом», «La Tentation nihiliste», 1989; «Зимний флирт», «Flirt en hiver», 1991; «Дневник пропащего человека», «Journal d’un homme perdu», 1995). Параллельно с индивидуальным предпринимательством Ролан Жаккар, родившийся в 1941 году в Лозанне, на протяжении 32 лет (1969–2001) писал для газеты «Le Monde» и руководил выпуском книжной серии «Перспективы критики» в издательстве «Les Presses universitaires de France». Представьте только, какая сила характера понадобилась этому человеку, чтобы, несмотря на высокий пост, продолжать считать себя «старым напыщенным мудаком и невыносимым ипохондриком».

Номер 83. Карен Бликсен. Прощай, Африка! (1937)

«I had a farm in Africa». Большинство людей полагает, что эта фраза принадлежит актрисе Мерил Стрип. Но благодаря новому переводу, опубликованному издательством «Gallimard», теперь мы знаем, что в точности фраза звучит так: «У меня была ферма в Африке, в предгорьях Нгонго», — что переведена она с датского, а не с английского и что ее автор — Карен Бликсен. До сих пор мы имели дело с усеченным переводом с англосаксонского перевода… Или, как вариант, слушали закадровый голос в вышедшем в 1986 году голливудском фильме с Робертом Редфордом («Оскар» за лучший фильм того года).

Странно было читать эту повесть в России. Мое путешествие словно дробилось в зеркале: сидя в шикарном отеле «Европейский» с видом на Невский проспект, я, француз, приехавший в Россию, чувствовал себя датчанкой в Африке. Настоящая глобализация — это литература.

Полагаю, можно сказать, что «Прощай, Африка!» эстетически стоит больше ста миллиардов «Ферм знаменитостей»[40]. Так, на французском телеканале TF1 никто ни разу не сказал: «Если над головой пробегает дружный шорох, ты знаешь, что ветер шумит в кронах лесных великанов, — но это не дождь. Если шорох слышится у самой земли, значит, ветер колышет кустарник и высокие травы — но это не дождь. Когда что-то шуршит и шелестит невысоко над землей, значит, ветер пролетает по кукурузным полям — и шум так обманчив, так похож на ропот дождя, что невольно радуешься ему, будто то, чего ты так долго ждешь, разыграли наконец для тебя на сцене, — но и это не дождь…» Можете веками напролет смотреть свой дебильный ящик, вы никогда, даже если испортится погода, не услышите, чтобы участник реалити-шоу воскликнул: «А вот когда земля гудит, как орган, отвечая глухим утробным рокотом, и весь мир поет вокруг тебя — весь, сверху донизу, — тогда это дождь. Он охватывает тебя, как море после томительной долгой разлуки, как объятия возлюбленного»[41]

.

Жизнь устроена дерьмово. Как было бы здорово, если бы на телевидении все говорили как Карен Бликсен. Точным и пластичным языком, исполненным горькой нежности, с резкими взлетами лиризма, сменяющимися приступами холодной ярости. Может, телевидению перейти на один из скандинавских?

У северных писателей много общего. Широко представлена природа (как у Бликсен, так и у Гамсуна) — это литература с высоким содержанием кислорода. Постоянно ощущение тоски, даже если иногда она, как у Паасилинны, окрашена юмором. Это страны с долгой зимой и бесчисленными елями. Печаль, как и лес, является составной частью пейзажа. Автору «Прощай, Африка!» удалось соединить датскую скрупулезность с африканской эмоциональностью, — отсюда ее невероятная мощь. Женщина с 1914 по 1931 год управляла кофейной плантацией. Муж достал ее своими выходками. Она без памяти влюбилась в другого, но тот погиб в авиакатастрофе. Она вернулась домой и написала книгу.

Если вы знаете историю прекрасней, нажмите «1».

//- Биография Карен Бликсен — //