Конец света: первые итоги

В 2002 году Габриэль Гарсиа Маркес вошел в список любимых авторов французских читателей с гораздо более толстым романом «Сто лет одиночества», заняв в рейтинге 33-е место («Последняя опись перед распродажей»). Лауреат Нобелевской премии за 1982 год, родился он намного раньше, в 1927-м, в Аракатаке (Колумбия). Наиболее значительные произведения, помимо указанного выше монументального труда: «Осень патриарха» (1975), «Хроника объявленной смерти» (1981) и «Любовь во время холеры» (1985). Журналист и репортер, от бабушки он унаследовал любовь к фантастическим сказкам; смешивая репортерскую верность реальному факту с безудержной фантазией, он изобрел тот самый «магический реализм», благодаря которому он так притягателен и (иногда) так скучен.

Номер 77. Брет Истон Эллис. Гламорама (1998)

Злобному критику, желающему опустить книгу ниже плинтуса, достаточно выдать о ней одну из двух (на выбор) сентенций: 1) эта книга хуже предыдущей; 2) эта книга ничем не отличается от предыдущей. Но вот в чем штука: Брет Истон Эллис, наш непререкаемый кумир, каждый раз натыкается на оба этих подводных камня, а нам хоть бы хны — мы требуем от него еще и еще. Господи, да мне столько всего хочется рассказать об этой книге, что и двадцати страниц не хватит! Нет, так дело не пойдет, надо успокоиться. Вдох-выдох, таблеточку ксанакса-50… Ну вот, кажется, уже лучше. Так на чем я остановился? Ах да!

Четвертый роман Эллиса «Гламорама» звучит менее мощно, чем предыдущий («Американский психопат»), хотя это — та же самая книга. Да-да, именно так. Что не отменяет того факта, что перед нами — РОМАН о Цивилизации Понтов, или, проще говоря, откровенное издевательство автора над читателем, потому что он (автор) балдеет как раз от того, что бичует. «Гламорама» — сатира, насмехающаяся над самой собой, ирония, разрушаемая иронией. Человек, пригвоздивший 1980-е в «Американском психопате», решил повторить опыт на примере 1990-х, и это ему удалось. После приключений золотого мальчика Патрика Бэйтмена, мочившего эскорт-девиц, перед нами — история странствий Виктора Уорда, который из манекенщиков переквалифицируется сначала во владельца нью-йоркского ночного клуба, а затем — в парижского террориста (взрыв на станции метро «Пор-Руаяль» — его рук дело!).

Немного отдает «гламурным ремейком» предыдущего опуса, не так ли? Или репортажем с телеканала Fashion TV? Так что, Брет перед нами дурочку валяет? Один и тот же сюжет, одни и те же персонажи-клоны, одни и те же холодно-равнодушные диалоги, та же беспричинная и безнаказанная жестокость, та же отстраненная порнуха, та же клиническая ироничность, то же бесконечное перечисление звездных имен и брендовых шмоток?

Ну да, этот шизофреник и бисексуал ИЗОБРЕЛ — слышите, ИЗОБРЕЛ! — роман XXI века и не собирается изменять своим убеждениям. Его сила в том и заключается, чтобы не сворачивать с однажды избранного пути, прокладывать все ту же борозду, с каждым разом все более глубокую, как кажется снаружи. Ни один писатель планеты не осмелился зайти столь далеко в демонстрации ЕРУНДЫ. Брет Истон Эллис все время забивает один и тот же гвоздь: он пишет не для того, чтобы нам понравиться, он пишет, чтобы нас распять. Это самый радикальный и непримиримый из всех известных мне авторов. И вот что он нам говорит: реальности больше не существует; справедливость — иллюзия; все без исключения хотят быть топ-моделями; единственным способом отличить одного обитателя нашего шарика от другого является лейбл у него на одежде; в модных ресторанах всегда холодрыга; ВИП-персоны теряют память; наркотики и секс приносят лишь временное облегчение; по-настоящему развлекает только убийство; две единственно стоящие вещи на свете — это бабло и семяизвержение в узкую щель.

Точно и немногословно, с «бихевиористским» лаконизмом (опять-таки он совершенно прав, храня верность этому стилю, потому что никто не заметил, что он стырил его у Хемингуэя) он показывает нам, что западная жизнь превратилась в номер «Vogue» — бесконечное модное дефиле с целью убежать от смерти. Виктор, Хлоя, Бо, Демиан, Элисон, Кенни Кенни — все эти никчемушники шатаются из клуба в клуб и из города в город, раздумывая о том, «какую позу принять», пока не истекут кровью.