Конец вечности

– Нет, хуже… гораздо хуже, – прохрипел Твиссел. – У моего сына в новой Реальности оказался Аналог. В четырехлетнем возрасте после полиомиелита он стал паралитиком. Сорок два года в постели при обстоятельствах, не позволяющих применить к нему технику регенерации нервов, открытую в 900-м. Я бессилен спасти его или хотя бы безболезненно окончить его мучения.

Эта Реальность все еще существует. Мой сын все еще там. Я один во всем виноват. Это я убил его мать и сделал его калекой. Я сам рассчитал это Изменение и отдал приказ совершить его. Много раз я нарушал законы ради него или ради его матери, но мне всегда будет казаться, что, исполнив свой долг и сохранив верность клятве Вечного, я совершил самое большое и единственное злодеяние за всю свою жизнь.

Харлан молчал, не находя слов.

– Но теперь-то ты понимаешь, почему я так близко принял к сердцу твою историю, почему я хочу, чтобы ты и Нойс были счастливы? – продолжал Твиссел. – Вечности это не повредит, а для меня, быть может, явится искуплением.

И вдруг Харлан поверил ему.

Сжав голову кулаками, он упал на колени и медленно раскачивался, не находя выхода отчаянию.

Подобно библейскому Самсону, он одним ударом разрушил свой храм. Он должен был спасти Вечность – и погубил ее; он мог обрести Нойс – и навсегда ее потерял.

Глава 15

В поисках Купера

Твиссел тряс Харлана за плечи, настойчиво окликая его по имени:

– Харлан! Харлан! Во имя Вечности, будь мужчиной.

Харлан медленно выбирался из трясины отчаяния.

– Что же нам теперь делать?

– Только не падать духом. Ни в коем случае не опускать руки. Для начала выслушай меня. Отрешись от своей профессиональной точки зрения на Вечность и попробуй взглянуть на нее глазами Вычислителя. Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Когда ты совершаешь во Времени какую-то вариацию и тем самым вызываешь Изменение Реальности, то Изменение наступает сразу. Почему?

– Потому что вариация сделала Изменение неизбежным, – слабым голосом ответил Харлан. Его все еще трясло как в лихорадке.

– Разве? Ты ведь можешь вернуться назад и уничтожить все следы этой вариации. Можешь или нет?

– Наверно, могу. Но мне никогда не приходилось делать этого. Я даже не слышал о таких вещах.

– Совершенно верно. Поскольку мы не отказываемся от своего намерения произвести Изменение, оно протекает согласно нашим планам. Здесь же мы имеем дело с обратным случаем. Ненамеренная вариация. Ты послал Купера не в то Столетие, и теперь мы хотим во что бы то ни стало исправить эту ошибку и вернуть Купера обратно.

– Да, но как это сделать?

– Еще не знаю, но это возможно. Если бы это было невозможно, то вариация была бы необратима; Изменение произошло бы сразу. Но Изменение пока не наступило. Мы все еще находимся в Реальности «Мемуара Маллансона». Это означает, что вариация обратима и будет обращена.

– Что?!

Харлану казалось, что он снова погружается в бурлящую бездонную пучину бредовых кошмаров.

– Несомненно, существует какой-то способ замкнуть круг во Времени, и вероятность того, что мы сумеем найти этот способ, по-видимому, очень велика. Иначе наша Реальность уже исчезла бы. Пока она существует, мы можем быть уверены, что идем по правильному пути. Если в какой-то момент я или ты придем к ложным выводам, если вероятность замкнуть круг станет меньше определенной критической величины, Вечность перестанет существовать. Тебе это понятно?

В этом Харлан был не слишком уверен. Впрочем, он не особенно старался что-либо понять. Он медленно поднялся с колен и, дотащившись до кресла, бессильно упал в него.

– Вы думаете, что мы сможем вернуть Купера назад?

– …и послать его в нужное Время. Захватим его в момент выхода из капсулы, и он попадет в 24-е Столетие постаревшим на несколько биочасов, от силы на несколько биодней. Разумеется, это тоже будет вариацией, но, к счастью, незначительной. Реальность будет поколеблена, но не погибнет.

– Но как мы найдем его?

– Мы знаем, что это возможно, иначе Вечность бы уже не существовала. Что касается того, как это сделать, то как раз здесь мне необходима твоя помощь; поэтому-то я так стремлюсь привлечь тебя на свою сторону. Ты ведь у нас специалист по Первобытным Временам. Вот ты и скажи мне, что надо делать.

– Не могу, – простонал Харлан.

– Нет, можешь, – настаивал Твиссел.

Его голос снова зазвучал бодро, казалось, он даже помолодел. Глаза его загорелись упоением битвы, и он размахивал зажженной сигаретой, как копьем. Даже для Харлана, которого пережитые потрясения сделали почти бесчувственным, было очевидно, что Твисселом овладел азарт борьбы и он упивается этим чувством.

– Попробуем восстановить ход событий, – говорил Твиссел. – Вот пульт. Ты стоишь около него и ждешь сигнала. Пора. Ты включаешь контакт и в то же время переводишь рычаг на несколько Столетий назад. На сколько?

– Не знаю. Я же сказал вам: не знаю!