Конец времен

Даже в так сказать обычное, мирное время я бы не рискнул идти пешком в этом подъезде, находящимся в самом поганом районе города. А при таких обстоятельствах… тем более. Но выбора не было.

Пол в подъезде, как и в торговом центре был весь в грязи и засохшей крови. Двери в основном были заперты. Мы аккуратно пробрались на четвертый этаж. Дверь в её квартиру оказалась не заперта.

– Тань, – я взял ее за руку и притормозил, – ты точно уверена, что нам нужно туда заходить?

– Там мои родители, Лёш.

– Мы этого не знаем.

– Я решила уже, и мы тут.

– Хорошо, только держись возле меня.

Мы толкнули дверь и зашли в её хату. Там был полный бардак. Все было перевернуто. Я посмотрел на пол – уже знакомая картина «красным маслом». Возле входа у стены стоял топор. Памятуя о ситуации в торговом центре, я прихватил его. Мы осмотрелись. У Тани была трехкомнатная квартира. В трех комнатах был бардак, но никого не было. Я зашел в туалет и ванну – все в крови. Таня ломанулась за мной, я не пустил ее, просто сказал, что там ничего нет. Таня бросилась в кухню. Я даже не успел опомниться! Вот дура, сказал же, никуда от меня.

Я обогнул коридор. Таня стояла ко мне спиной. Её руки тряслись. Перед ней стояла ее мама… Точнее то, во что она превратилась. Они смотрели друг на друга. Таня всхлипнула. Её зомби – мама кинулась на нее и вгрызлась ей в шею. Все произошло в сотые доли секунды. Я подбежал к ней, но было уже поздно. Мама-зомби выдрала у Тани часть горла и толкнула её на меня.

У Тани были выпученные глаза, из горла потоками лилась кровь. Она вытянула ко мне руки и повторяла губами «мама», «мама», а из разрезанного горла вырывался дикий хрип. Это было такое ужасное зрелище, что мое сердце на пару секунд перестало биться в груди. Ее труп упал к моим ногам.

А затем пришла злость! Страшная злость. Я стоял там, в вонючей, убогой квартире, в мире, который перевернулся с ног на голову, забрызганный кровью Тани, которую знал пару лет, которая умерла от руки своей матери. Есть от чего свихнуться. Но у меня была только злость: ни страха, ни печали – одна злость. Я сжал крепко топор в руках и со всего размаха ударил им по голове ее матери – зомби.

Зомби тупо посмотрело на меня: по середине её глаз торчал топор, – и упало на окровавленный труп своей дочери. Я выбежал из квартиры и вернулся в автобус. Ребята пустили меня вовнутрь, Димка дал по газам. Меня о чем-то спрашивали, но по – моему, они и так поняли: нас минус один.

Не знаю, сколько я просидел там на сиденье, но меня вывел из ступора Серёга:

– Все хорошо малыш, все хорошо, все будет хорошо. Он погладил меня по руке и мне показалось тогда, что так и надо. По телу разлилось тепло. Я отмер. От его слов кружилась голова. Я так долго искал слова, чтобы показать ему свои чувства, но он опередил меня этим ласковым "малыш". Все встало на свои места: застенчивый парень при виде меня терялся и уходил в себя, поскольку я был ему не безразличен.

Ребята собрались вокруг меня, и я им все рассказал.

Аня начала скулить как собачонка: «ау-ау-ау», раскачиваясь взад-вперед. У Ольги было каменное лицо, впрочем, как и всегда.

Итак, наша затея провалилась вдрызг. Мы потеряли еще одного человека. Стало очевидным, что ни на какие адреса к родственникам мы больше не поедем. Надо было выбираться из этого проклятого города. Город мертвых, город – катастрофа. Тут не осталось ничего, что мы любили. А все хорошее было забрызгано кровью наших друзей.

Тему других родителей мы по дружному молчаливому согласию решили не поднимать. Надежда умирает последней, и мы решили, надеяться, что кому – то все-таки удалось спастись.

Осталось решить только одно: куда держать путь?

– Дим, мы щас куда направляемся?

– Не знаю, я еду по направлению к трассе М5.

– Давайте двигаться к столице.

– Леш, до нее двое суток, если еще трасса не забита разбитыми машинами. А ты знаешь, что это по горам. К тому же я вообще не представляю, как ехать по темени.

Я посмотрел в окно. Быстро темнело. Я боялся одного – что с приходом ночи эти твари могут активизироваться. Свои мысли я озвучил вслух:

– Ребят, я считаю, что ночью останавливаться нельзя. Будем ехать потихоньку. Дим, фары убавь. Щас я немного отдохну и тебя заменю. Держись на МСК (Москву).

Дима кивнул мне в знак согласия. Я вздохнул и достал из пачки сигаретку. Перед тем как закурить, мой взгляд упал на окно, на котором была сигаретка в красном круге перечеркнута и с надписью: не курить.

Я сидел рядом с Серегой, а Аня и Ольга стояли рядом со мной. Нас осталось пятеро. Девочки никогда не курили, однако взяли у меня из пачки по сигаретке. Я удивился. А они посмотрели на меня вопросительно, мол, неужто осталось в этом мире такая мелочь, которая тебя может так удивить?

Закурили. Девочки сказали, что пойдут назад, полежать и отдохнуть. Я был рад тому, что две мегеры удалятся. Мне так хотелось посидеть в одиночестве… и рядом с Серегой, моим Серегой.