Конфеты со вкусом контрабанды

Его драгоценная дочь после долгих сомнений и бродяжничества по квартире выбрала себе комнату для гостей, в которую Генке пришлось перетаскивать все ее чемоданы. ЧТО в них, Генка так и не понял.

Псы, тщательнейшим образом обследовав новое жилье, остановились на единственной свободной комнате – гостиной.

Так что, когда уставший Генка шагнул в темное помещение, он едва не сломал себе шею: у самого порога разлегся черный терьер. Причем эта гора шерсти изволила проявить недовольство. Пес рыкнул и так ловко дернул задней лапой, что Генка все-таки упал.

Этим его везение не закончилось. Генка приземлился прямиком на дремавшего у кресла буля! Истошный визг вынес перепуганного Генку в коридор.

– Вот, елки… – пробормотал он, проверяя собственные конечности на предмет целостности.

– Повезло тебе, – констатировала гостья, видевшая его отступление из гостиной.

– Почему это? – возмутился Генка.

– Клопик сыт, – благодушно пояснила Лер-ка, – и ты – цел.

– Клопик! Ральфик! Ты! Да еще и твои мерзопакостные крысы в клетке! Не дом теперь, а настоящий зоопарк!

– Почему – крысы? – удивилась девочка.

– А что, ты в ней слона перевозишь?

На звук голосов в коридоре появился любопытный Ральф.

– Явился – не запылился… – проворчал Генка и машинально потер рукой ноющее бедро.

Лерка хихикнула. Ральф заворчал. Из темного проема, отчаянно зевая, на трех лапах приковылял буль.

Генка угрюмо разглядывал непрошенных гостей. Было ясно: нормальная, человеческая жизнь закончилась для него сегодняшним звонком в дверь. А то, что начиналось теперь…

Из спальни выглянула мама и просияла ясным солнышком:

– Вы уже подружились!

Лера насмешливо покосилась на Генку. Милые песики согласно заворчали. Сергей Анатольевич, не выходя из комнаты, сказал:

– Дай им время – привыкнут.

Глава 2

Общая псарня

Про Танин день рождения Генка вспомнил с досады. Еще бы! Когда с самого утра ищешь и не находишь в собственной квартире пятый угол…

Сегодняшний день для него начался отвратительно. А дальше уже привычно катился по наезженной колее, не желая сменить направления.

Ранним утром дверь в Генкину комнату вышиб неслабым ударом лапы бесцеремонный Ральф.

– Чего тебе? – пробормотал плохо соображающий со сна Генка. – Леркина комната – направо.

Ральф насмешливо фыркнул, а из коридора вынырнул заспанный бультерьер. Скребя носом по паркету, он с большим трудом доплелся до дружка и рухнул рядом.

– Группа поддержки? – съехидничал Генка.

Он отыскал взглядом часы и застонал: шесть утра!

Генка демонстративно отвернулся к стене и закрыл глаза. У порога негодующе заворчали. Генка сжал кулаки и начал похрапывать.

Пол задрожал, в шею мальчика ткнулся холодный собачий нос. Генка выдерживал характер: продолжал мерно храпеть.

Рядом шумно вздохнули. Генка услышал странный хлопок, и через пару секунд его как ветром сдуло с постели. В комнате стоял такой запах…

– Вот скотина! – потрясенно бормотал, натягивая шорты, Генка. – Нет, ну надо же, скотина…

Кроме него никто не возмущался. Ральф насмешливо щурил глазки, а флегматичный буль бревнышком валялся на пороге и невозмутимо посапывал.

Разъяренный Генка настежь распахнул окно и вылетел из «благухающей» комнаты. Грохнул кулаком в соседнюю дверь и яростно рванул ее на себя.

Ну, так и есть! Лерка, зараза такая, натравила на него своих псов, а сама, сама нагло спала!

– Эй! – взбешенный Генка рывком стянул с притворщицы одеяло. – Вставай!

Он успел заметить, как дрогнули густые, темные ресницы. Больше Лерка ничем себя не выдала. Генку заколотило от злости.

– Ну, погоди! Я сейчас холодной воды принесу! Стакан! Нет, литровую банку!

– З-зачем? – протяжно зевнула девочка.

– Тебе непонятно, да?! – задрожал от возмущения Генка. – Да затем, что твои паршивые псы мне спать не дают! А зараза Ральф так еще и воздух в моей комнате испортил! Зачем!!!

Лерка соизволила открыть глаза.

– Тебе их просто погулять нужно вывести.

И она сладко зевнула.

– Мне?!

– Ну да. Сегодня же твоя очередь.

– Что?!

– Да не клацай ты челюстями! Не кастаньеты же…

Сбитый с толку Генка молчал. Лера демонстративно посмотрела на настенные часы:

– Слушай, если тебе больше нечего сказать, шел бы ты, а? Я, знаешь ли, спать хочу…

Генка чуть не задохнулся от подобной наглости.

– А я – нет?!

– Ну и спал бы! Я тебя поднимала?

– Ты – нет! Зато твоя псарня – да!

– Она не моя!

– А чья?!

Лера безмятежно заявила:

– Со вчерашнего дня – наша! Общая, то есть.

И снисходительно пояснила:

– Леля сказала: мы теперь – одна семья. Значит, мои собачки – это и твои собачки.

И сегодня выгуливать их – твоя очередь. Понял, нет?

До Генки с большим трудом дошло, что Леля – это его собственная мамуля. Но вот все остальное…

– Почему – моя очередь?!

– А ты вчера их выгуливал? – вкрадчиво поинтересовалась Лера.

Генка приоткрыл рот. Гостья холодно констатировала:

– Значит, твой день – сегодня!

Она в очередной раз зевнула и нетерпеливо бросила:

– Выводишь собачек в какой-нибудь скверик. Можешь – без поводков. Они у меня дрессированы. Когда мальчики дела закончат, дашь команду – «домой». По-моему, ничего сложного.

И Лера небрежно посоветовала: