Коньяк Наполеон

- Ну, пока Моисей жив, хуй он им позволит. Он здесь хозяин Money он да, берет даже у полоумных старушек, отчего не взять, но наебать его всем любавичам вместе во главе с их Главным раввином не под силу. Моисей хитер, как Екклесиаст.

- Эй, горе литераторы! - окликнул нас забытый всеми Ванштэйн.

- Так случилось, что сегодня мой день рождения. Ребята из типографии организуют выпивку и закуску. Сдадим газету, пожалуйста, wellcome вниз...

Алька вскочил и, схватив черную от краски мускулистую ручищу Ванштэйна, насильно сжал ее.

- С днем рождения, господин Ванштэйн! Поздравляю вас. Сколько же Вам годков стукнуло?

- Сколько надо...

- Охотно придем, - сказал я. Купить что-нибудь выпить?

- Алкоголя закупили достаточно, но если хотите нажраться совсем до беспамятства, купите чего-нибудь. Но чтобы завтра утром явились в газету вовремя.

Неодобрительно покачав головой, Ванштэйн ушел.

- Поддадим с пролетариатом, Эдуард Вениаминович? Проскользнул округлым движением, почти не отодвинув дверей, распаренный, словно из бани, Порфирий в белой рубахе, распахнутой на груди. Вы-ложил на стол несколько полос с текстом и заговорил очень быстро, как будто боялся, что вот-вот его лишат права голоса.

- Так вы спускайтесь, ребятки, как только сдадим первую страницу. Лешка ходил к венграм в магазин и накупил капусточки маринованной, селедочки, ветчиночки. Обмоем Женькино рождение.

- Коньяка "Наполеон" сколько бутылок купили? Четыре? Шесть? - Алька подъебнул Порфирия, вспомнив о слабости типографских рабочих к "Наполеону".

Водки наши линотиписты не пьют, брезгуют, видите ли. Линотиписта-наборщика ' русских текстов в Соединенных Штатах днем с огнем не сыскать. Прижимистый Моисей вынужден хорошо. платить линотипистам. Права и то, что русскому линотиписту трудно найти работу по профессии. Посему Моисей и линотиписты занима-ются постоянным взаимным шантажом... В ожидании очередного на-падения Моисея на их жалованье и права элита рабочего класса брез-гует водкой и пьет аристократически в три раза более дорогой фран-цузский коньяк "Наполеон". В ближайшем liqueur-store на углу 55-ой и Бродвея наших рабочих знают и любят. Они уже выпили множество ящиков "Наполеона". Зарплата каждого в Соединенных Штатах - его личный секрет, но я предполагаю, что Порфирий, например, имеет во столько раз больше долларов еженедельно, чем мы с Алькой, во сколь-ко раз "Наполеон" дороже скромной водки...

Рабочий день прошел более или менее ровно. Бывают куда более нервные дни. Водя острием карандаша по тексту детективного романа "Замок царицы Тамары", я вспомнил об оставленной на Лексингтон жене и попытался представить, чем она в данный момент занимается. Если у нее нет сегодня appointment* с фотографами, Елена только что встала, сделала кофе и сидит в кухне, глядя во двор сквозь перепле-тения ржавой пожарной лестницы... Или же... Я вдруг с неудо-вольствием представил себе возможность другого, раннеутреннего сценария: я, - серый костюм, зонт-трость в руке, manilla-envelope** в другой, - закрываю за собой дверь. Елена тотчас вскакивает, голая вы-ходит в living-room, хватает телефон и привычно стучит по кнопкам. "Джон? Так я тебя жду. Он ушел. Нет, он не возвратится раньше семи..."

* Деловое свидание (англ.).

** Канцелярский конверт (англ.).

- Моисей платит блядскому Мейеру сто долларов за каждый кусок "Тамары". Потому что Мейер - его старый приятель. Сто долларов каждый день! А нам с Вами, по двадцатке за статью, - Алька снял очки и протер ладонью физиономию. - Вы все же внимательнее про-веряйте этот шедевр, пожалуйста. Вчера я случайно проглядел суб-ботний номер, так в "Тамаре" три раза перепутаны строчки. Слава Бо-гу, никто из сотрудников не читает ебаный детектив.

Я знаю, что как корректор я уступаю Альке. Моя грамотность не выше средней грамотности литератора. Если орфография моя еще бо-лее или менее выносима, синтаксис мой ужасен и фантастичен. Сво-бодный стихотворец в Москве, я многие годы презирал запятые и ут-верждал; что даже самый вид запятой вызывает во мне отвращение. И вот человек, у которого запятые вызывают отвращение, сидит за кор-ректорским столом. Львовский дал мне учебник грамматики, и я не-сколько вечеров пытался выяснить для себя природу запятых, но толь-ко еще больше запутался. Однако и автор "Царицы Тамары" не лучше моего осведомлен в природе запятых. Он часто ставит - взамен запя-той или вместе с ней - тире. "Товарищ Нефедов, взять этого человека под наблюдение и не выпускать отсюда! - А где ваши студенты? - Их повел мой брательник осматривать эту самую башню Тамары, - не-сколько смутясь, произнес золотоискатель... - Вздор! - заревел Карский. - Эту легенду о сталинских двойниках я слыхал не раз..."

- Скажите, Александр, вы верите в то что у Сталина были двойники?

Львовский охотно отрывается от корректуры.

- Скажу вам честно, Эдуард Вениаминович, меня эти дела давно минувших дней совсем не интересуют. Вот я бы не Отказался от