Конкистадоры

В тот вечер, когда была назначена сходка с последующим приговором, Длинный Эспено не пришел. Послали гонца, виновника не оказалось дома. Тело с перерезанным горлом нашли только утром, бедолагу явно поджидали по дороге на сходку. Если честно, доны облегченно вздохнули: неприятная ситуация разрешилась сама по себе. Сведение счетов — самая обычная практика в бандитской среде, поэтому на дальнейшие разборки практически не обращали внимания. Порежут братки друг друга, самые ушлые возьмут верх и принесут с поклоном вступительный пай для утверждения в доны. Здесь же все пошло наперекосяк. Одних резали ночью в постели, других находили в шахтах, дело дошло до прилюдных поножовщин средь бела дня. Конечный результат поставил донов в тупик — шахты остались бесхозными! Пришлось собирать сходку, где посыпались различные предложения.

— Шахты поставить на кон и разыграть в кости. — Васко Беспалый как всегда полез впереди всех.

— У меня сегодня непруха, — откликнулся Безухий, — делим по капиталу.

— Ага, тебе левые штреки, а мне правые, отвергаю! — не согласился Сизый Череп.

— Надо честно делить! — закричал Гнедой Вожак. — Доля по количеству шахт.

— Придумал! — возмутился Мазурик. — У тебя одиннадцать нор на три раба каждая, а у меня одна шахта на сотню рабов.

Поток всевозможных предложений прекратил рык Безумного Мула:

— Ша! Верещите, как поросята в мешке! У нас есть достойный человек без единой шахты. Предлагаю наследство отдать ему.

На несколько секунд воцарилась тишина, которая затем взорвалась воплями.

— Голозадому пришельцу сразу два жирных участка! — завопил Васко Беспалый.

— Ша, я вам сказал! — В руке Безумного Мула появилась наваха. — Кто слово вякнет, дышать будет через ж…

Доны сразу притихли, но не из-за страха. Они начали подавать знаки приближенным, вызывая на подмогу своих бойцов. Увы, мимо. Бригада Безумного Мула уже перекрыла все входы и выходы. Сам зачинщик скандала ощерился нахальной ухмылкой и ожидал восстановления тишины.

— Все? Натрепыхались, птенчики? Теперь слушай меня!

— Добряк, нельзя же пришельцу столько отдавать! — осмелился возразить Мазурик.

— Я велел слушать, а не говорить!

Наконец доны угомонились, но встали, явно готовясь к нападению.

— Мудрецы! Трам-тарарам! Вам своими мозгами только скалы долбить!

— Добряк, ты говори по делу, — пискнул Гнедой Вожак.

— Слушай сюда! Шахты и обе виллы отдаем дону Бобо. Он продает камешки и делит прибыль поровну. Каждому. Включая себя.

— Почему поровну? — не сдержал возмущения Мазурик. — Так нечестно!

— Мы здесь все равны, любая попытка дать кому-то больше только добавит могилок.

— Не согласен! — вышел вперед Васко Беспалый. — Почему этот пришелец получит равную со мной долю?

— Ты не беспалый, а безмозглый. Он же воровать начнет.

Шум и споры продолжались еще битый час, но постепенно все согласились с предложением Безумного Мула. Любой другой вариант натыкался на возражения, даже на открытые угрозы. Так дон Бобо Карио стал полноценным доном, впрочем, беды в Санта-Фе-де-Богота не прекратились. Через пять дней произошло очередное убийство. На этот раз вспороли живот Тихоне Боске. Работорговец привел под заказ новых рабов, в том числе женщин. Вся партия предназначалась Беглому Висельнику, однако Тихоня успел перекупить пару девиц. Подобное случалось и раньше и заканчивалось выплатой отступного. Началась новая война, бычки обезумели и резали друг дружку почем зря. Традиционные вечера потеряли былую легкость общения. Нет, никто не показывал страха, но отчетливо ощущались настороженность и подозрительность. Игра в кости проходила без прибауток, в молчаливом ожидании броска партнера. Когда Сизый Череп пять раз подряд выкинул комбинацию из пяти шестерок, Безухий не выдержал:

— Так не бывает! Ты жульничаешь!

— Мы чьи кости бросаем, а? Кто их сюда принес? Беспалый, ты мне подсунул магнитики?

— Брось, Череп, не видишь, Безухий не в себе, — отмахнулся хозяин игральных костей.

Игроки встали из-за стола, а Сизый Череп со злостью саданул ногой стул. В общем-то, привычная ситуация, никто не обернулся, не посмотрел в сторону разозлившихся игроков. Никто, кроме дона Бобо. А когда Безухий достал сигару и пошел на садовую веранду, тут дон Бобо сделал неприметный знак своему рабу и встал.

— Послушай, Череп. — Он обнял за плечи раздосадованного игрока. — Успокой этого неврастеника. Не первый раз играем, не такое бывает.

— Да пошел он! Сам не умеет играть, а на других тень наводит!

— У человека неприятности, два бычка сбежали вместе с суточной добычей.

— Чего это они? Поймают ведь.

— Не поймали, погоня вернулась с пустыми руками, — дон Бобо протянул два стакана калуа.