Конкордия

Услышанное повергло Инно в шок. Когда Ярм и Чейни ушли, он оставался в тёмном коридоре ещё несколько часов, смог заставить себя пойти в комнату, только когда время на табло над дверным проёмом приблизилось к пяти утра. Всё это время он пытался уложить в голове то, что перечёркивало весь порядок мироздания Конкордии, вложенный ему за годы учёбы в Восточном городе.

Невроны не только регулируют, но и ограничивают доступ к Знанию? То, что вживляется почти всем гражданам в качестве помощи для восприятия Знания, на самом деле служит для управления? Чтимое ими Знание в своей сути – фикция? Инно отказывался верить в это, но что-то в глубине души подсказывало, что доля правды в словах Ярма и Чейни есть. Хотелось разделить эту информацию с Янин, узнать её мысли, но он чувствовал, что сестра спит и снится ей не очень приятный сон.

После часа показавшегося бредом забытья Инно еле поднялся к завтраку, с трудом высидел на занятиях и, воспользовавшись паузой для отдыха, направился в комнату, чтобы хоть немного подремать. Но только его голова коснулась подушки, как сон ушёл, а пришли мысли. Холодность. Все, кто имел невроны и высокий ИВЗ, были черствы и малоэмоциональны. Но у Янин индекс двадцать семь, а Инно не мог назвать сестру бесчувственной. Скорее наоборот. Потому, что у неё нет невронов?

Вспомнились и Висса, единственная наставница, что заботилась о двойняшках сверх установленного правилами, и Ленц, не имевший невронов и увлекавшийся глайдерами как мальчишка. Да и лишённые потенциала в части восприимчивости к Знанию ученики школы в Северном городе не казались сплошь глупыми и грубыми, как когда-то представлялось. Они были другими хотя бы потому, что отличались воспитанием, однако Инно не мог охарактеризовать каждого из них негативно. Но многие вызывали опасения.