Консервативный вызов русской культуры - Белый лик

Чего только обо мне не писали и правые и левые. Одни меня называли "памятником" и "черносотенцем", другие заявляли, что я состою в масонской ложе. Господин Шумский даже выпустил целую брошюрку по поводу моего масонства. А перед этим в трудный период жил у меня месяцами. А я долго вообще не знал, что такое масонство. Лишь недавно стал читать книги на эту тему, когда меня самого туда зачислили. Когда ты веришь в свое дело, оно обязательно пробивается. Самым мистическим образом. Вот пример последний. Устанавливаем памятник Государю императору. Присылают факс от господина Тяжлова, главы Московской области, запрещающее ставить памятник за два дня до открытия. От главы администрации Мытищенского района приходит аналогичный факс. А мы уже привезли памятник, уже смонтировали - как бы партизанским образом. Хотя два года назад я писал письма и Лужкову, и Черномырдину, и президенту России. Лужков вроде не возражал в Москве поставить. И только перед самым открытием, когда меня уже друзья просили, пока не поздно, отменить нелегальное открытие памятника, вернулся из поездки Никита Михалков. Я попросил его: скажи там наверху, чтобы не повторяли того безобразия, которое было при открытии памятника преподобному Сергию Радонежскому. Чтобы не позорились - выборы вскоре, как можно так грубо себя вести? Никите удалось встретиться с Ельциным, и вот он дал высочайшее разрешение на установку памятника Николаю Второму. Тогда все мгновенно повернулось назад. Мытищенский глава приехал на открытие и возмущался: мол, как позорно, как проститутки, себя ведут областные власти. Я говорю: вы у них и спросите. И слава Богу, что запрет пришел за два дня. Если бы за неделю, то власти заасфальтировали бы всю Тайнинку, а так они успели только пол-Тайнинки заасфальтировать. Приехал Николай Егоров, глава администрации президента, теперь уже бывший. Ельцин дал ему поручение. А я же не знал заранее результата. Да и Михалков мог бы не вернуться, мог бы с Ельциным не встретиться. Ельцин мог бы другой ответ дать... Даже мои единомышленники пришли и уговаривают меня отложить открытие памятника. Я говорю: нет! Будем делать так, как мы задумали. Крестный ход из Костромы из Ипатьевского монастыря, проезжаем все монастыри по пути. В Александрове, в Троице-Сергиевой Лавре - везде были панихиды. В женских, мужских монастырях по пути. И мы с Федоровской иконой Божьей матери (это главная икона, которой благословили на царство первого Михаила Романова), с иконой Государя императора и с Кириллом и Мефодием, поскольку это было 25 сентября, и крестным ходом пришли как раз к открытию памятника. Открытие памятника состоялось день в день, час в час. А так бы случилось, как с памятником преподобному Сергию. Опять бы милиция нас разгоняла...

В. Б. Я помню то открытие памятника преподобному Сергию. Мы с сыном Григорием пробирались самыми окольными путями. Милиция уже свирепствовала на Ярославском вокзале, на Ярославском шоссе, выходы на ближайшей к Радонежу станции были перекрыты. Хорошо, что я знал эти места. На радонежском кладбище похоронен мой друг поэт Герман Валиков, позже я там похоронил свою маленькую дочурку, снимал летом с семьей дачу. Все подходы к Радонежу знаю назубок. Но и оцепление было - с целую дивизию. Сейчас в Чечне столько русских солдат не найти, и все это - для того, чтобы уже в годы перестройки запретить открытие памятника величайшему русскому святому. Может быть, тот случай был наиболее радикальным. Но проблемы с открытием, с месторасположением памятников у тебя были всегда. Даже с памятником маршалу Жукову в год пятидесятилетия Победы проблем было достаточно, многие из них и сейчас остались.

В. К. А сколько статей каждый раз печатается перед открытием памятника?! Одна хуже другой. Вот и по памятнику Государю императору наша демократическая пресса хорошо прошлась. Все писалось, видно, людьми неверующими, духовно необразованными. К сожалению, в число таких попал и Невзоров. Я о нем был лучшего мнения. Государь есть помазанник Божий. Символ России. В какой бы период ни жил тот или иной Государь - это самый высший символ России. Как можно вообще о Государе говорить плохо? Он ведь за весь русский народ пострадал вместе со своей семьей, по сути дела повторил подвиг Иисуса Христа, только на земном уровне. Добровольно отдал себя за Россию! Он уже святой. Там изучает что-то наш Синод во главе с владыкой Ювеналием. По каким параметрам причислить его к лику святых. Да уже по факту мученической смерти. Он же сказал: "Если нужна России такая жертва, я стану первой жертвой".