Консорт (ЛП)

– Ты хотела уйти, не попрощавшись со мной? – спросила Кэл. Ее обычно яркие глаза были печальными, словно она не могла смириться с расставанием с новыми друзьями.

– Конечно, нет. Я хотела приберечь лучшее.

Кэл быстро улыбнулась.

– Бабушка говорит, что будет учить меня магии.

– Это чудесно!

– Но они не хотят видеть меня в штанах, – Кэл дернула себя за хлопковое платье.

Сирена думала, что она выглядела хорошо, но штаны и рубашка больше ей подходили.

– И они не позволят мне учиться бою.

– Мой брат остается в городе. Рив – парень Оброна. Он – умелый воин, и он не против учить девушку. Меня это не интересовало, но он учил других девушек биться. Это встречается часто в столице.

– Думаешь, он меня обучит? – воодушевилась Кэл.

– Думаю, я побью его, если он этого не сделает.

Кэл обняла Сирену.

– Спасибо. Спасибо. Спасибо!

Сирена рассмеялась. Она будет скучать по Кэл.

– Ты это заслужила. Будь сильной. Не теряй этот огонь.

Кэл кивнула.

– Спасибо за веру в меня.

– Это просто делать.

– Вернись в Фэн, хорошо? Я хочу услышать о драконах.

Рот Сирены раскрылся.

– Как ты узнала об этом?

Кэл покраснела.

– Я не говорила, что подслушивание – мой конек?

– И умение сбегать?

– Ну, да, – она пожала плечами. – О, я бы хотела увидеть дракона!

– Не кричи об этом, ладно? Мы не хотим, чтобы кто–то узнал о драконах.

Кэл рассмеялась.

– Поняла. Рот на замке. Никаких драконов.

Сирена улыбнулась и обняла ее еще раз. А потом, когда отпустила, Сирена нахмурилась и побежала к маме и бабушке.

Авока пошла обратно решительным шагом, пока все остальные прощались. Авока запрыгнула на спину лошади и подъехала к Сирене.

– Все хорошо? – спросила Сирена.

Авока вздохнула.

– Он упрямый, как всегда.

– Так он остается тут?

– Да. Хоть я не вижу причины.

Сирена опустила ногу в стремя и забралась в седло.

– Уверена, быть рядом с тобой и Алви сложно.

Авока кивнула и оглянулась на Кесфа, стоящего у деревьев.

– Да, наверное. Я попросила его присмотреть за деревней. Мне тут нравится. Не хочется, чтобы они пострадали.

– Он согласился?

– Не хотел, но сделает это ради меня. Не ради них.

– Ясно.

– Он думает, что мы глупо ищем драконов, – сказала Авока. Ее глаза блестели от вопросов.

– Он всегда считает нас глупыми.

– Да, но если он прав? Если драконов не было в Эмпории две тысячи лет, может, зря мы испытываем судьбу?

– Да. В этом есть смысл, – Сирена потянулась к ее руке. – Во что бы ни верил Кесф, я верю, что Создательница благословила нашу миссию. И тебе нужно верить.

– Ты права. Я готова вернуться к миссии, – сказала Авока.

Сирена заметила, что она еще раз оглянулась на Кесфа.

– Он будет в порядке.

Авока покачала головой.

– Я в этом не уверена.

– Идемте, – позвала их Матильда. – Пора в путь.

Они помахали на прощание деревне, спасшей их. Сирена не знала, что бы случилось с ней, не окажись она тут. Но она была рада, что они хотя бы смогли помочь деревне.

Они выстроились в шеренгу по двое. Алви и Ордэн вели их, Матильда и Вера – следом. Сирена и Авока двигались в конце и старались не оглядываться на жизнь, что могла быть такой простой.

43

Подземелье

Рэя

Рэя не плакала.

Она не позволяла слезам литься из глаз. Хотя порой хотелось. Она хотела сломаться и сделать вид, что осталась той девушкой, которой нравилось работать у мастера Каро Барки. Которая не лезла дальше работы, которую он ей давал. Жизнь была простой. Интересной. Ей можно было гордиться.

Она не были убийцей.

Разрушителем.

Уничтожителем.

И прочими гадостями, выжженными на ее сердце. Это будило ее, и она кричала в ночи… если она вообще могла спать.

Она отдала королю и принцу все, что они просили. Они почти не давили. Ей было стыдно, что она вообще не смогла выдержать пытки.

Она знала о плане Сирены мало, так что не выдала ее. К счастью, принца Каэла Сирена интересовала не так сильно, и, раз шары огня были у него, это ее радовало. Он уже знал достаточно о ее работе, но выспросил все мелочи о бомбах. И она все рассказала. Это было проще, чем говорить о Сирене.

А потом до нее дошли новости.

Столица Элейзии была разбита. Сожжена, разбомблена.

Ее работа. Все, что она сделала, чтобы ее бомбы работали, привело к этому.

Стоило послушать мастера Барку. Он говорил, что ей хотел превращать Вспышки в оружие, думать, как обуздать их потенциал взрыва. Но она была настроена решительно. Теперь умерли люди.

То, что ты мог что–то сделать, не означало, что ты должен это делать.

Рэя ходила по кругу в маленькой камере. Еду давали дважды в день, и новости до нее доходили от болтающих стражей, и они вызывали только депрессию. Они не собирались говорить с ней.

Элея пропала, когда Рэя вернулась после ужасной пытки, и, несмотря на постоянные сплетни, она не слышала ничего о ней. Это пугало не меньше бомб.

И было одиноко.

Было сложно оставаться одной в темном подземелье больше двух месяцев. Она не могла это отрицать. Стены давили. Еда была затхлой. Она стала говорить с собой. Она бы все отдала за книгу. Но ничего не менялось, она оставалась одна.

Ей не нравилось, что она ждала появления еды. Ее хотя бы приносил человек. И это должно было произойти сейчас.