Консорциум

Остаток дня миновал все в том же сумрачном напряжении. Наконец, удалился последний клиент, отнявший у сотрудников десять минут личного времени, а затем этим временем овладел хозяин.

– Запри дверь, – велел он секретарше.

Щелкнул замок. Секретарша вернулась, села.

Шеф помолчал.

– Мне звонили из милиции, – сказал он. – Насчет… – назвал фамилию Евгения Ильича.

Все обомлели.

– Что с ним?! – вырвалось у Сергея.

– Умер, – сказал босс. – При невыясненных обстоятельствах.

5

Конечно, это случилось в той самой проклятой квартире № 71. И вновь при деле оказалась соседка из № 72 – фельдшер.

Годы работы в «Скорой помощи» приучили ее засыпать мгновенно и спать так, что из пушки пали – не разбудишь. Но в эту ночь она почему-то спала плохо, ворочалась, просыпалась… и наконец, вроде бы провалилась в сон – и тут же ее выдернуло оттуда.

Она вскочила. Сердце билось так, что чуть не вырывалось из груди. Муж рядом дрых, похрапывал.

– Что это?! – спросила она себя.

Вскочила оттого, что по ушам резанул дикий женский крик – и теперь черт его знает, то ли во сне, то ли на самом деле. Пока она сидела и думала, за стеной вдруг рухнуло что-то тяжелое.

У фельдшера «Скорой» восприятия специфически обострены. Никаких сомнений – так грузно могло упасть только тело.

Через секунду она бешено трясла супруга:

– Вставай! Да вставай же! Да проснись!..

Тот был мужик с юмором:

– Ну чего тебе? Эрогенные зоны отлежала?

– Тьфу, дурак! Проснись, говорю. Там… за стеной у Кузьмича что-то упало. Будто человек упал!

Муж был не только юморист, но и здравомыслящий:

– Упал? Кто?.. Кузьмич, что ли, с кладбища вернулся?

– Дурак! Откуда я знаю, кто? Кто-то там ходит… упал кто-то, я же слышу. А до того как крикнет! Да крик-то какой… нечеловеческий.

– Ну и что ты предлагаешь?

– А чего тут предлагать?!

– Ну, так и я о том же. Что делать? Задрать подол и бегать?.. Спи давай!

И уснул. Но супруга уснуть не могла. Потащилась на кухню, глотнула валерьянки, потом долго таращилась и вслушивалась неизвестно во что неизвестно зачем. Наконец, легла и уж тогда – заснула.

Этот день был у нее выходной. Проснулась уже поздним утром, муж давно ушел. Она побродила по квартире, прислушивалась, ладе ухо к стенке прислонила и стояла так… Ночные страхи не давали покоя. Маялась, маялась, и решила позвонить своему напарнику – врачу.

Доктор выслушал взволнованный рассказ, поморщился: переться куда-то в выходной ему не хотелось. Но профессиональное братство для медиков – святое дело. Поэтому эскулап, мысленно чертыхнувшись, все же поехал.

Выслушав суть дела повторно, он кое-что переспросил, уточнил – и уяснил картину полностью.

– Гм… – промычал он, оценивая ситуацию.

На слабонервную, тем более сумасшедшую, его напарница никак не походила, он это знал. И поверил ей. Но сознавал он и юридическую сторону дела. Никаких официальных оснований вторгаться в соседнюю квартиру у них не было. Оставалось уповать на неофициальные.

У врача «Скорой помощи» сами собой образуются связи в милиции – на низовом уровне, но зачастую самые эффективные. Все обдумав и сопоставив, он сказал:

– Ты помнишь… – назвал фамилию опера из районного угро, старлея, с кем им пару раз доводилось бывать на криминальных трупах.

– Ну, еще бы!

– Звоню ему, посоветуемся.

По совпадению, тот оказался неподалеку, на выезде. Взаимовыручка обязывает: минут через двадцать офицер и сержант-водитель были здесь. Фельдшерица в третий раз повторила свою историю. Блюстители переглянулись.

– Н-ну, – протянул старлей, – конечно, как-то… А вы уверены?

– Молодой человек, – довольно ядовито молвила хозяйка, – если бы я не была уверена, я бы и пальцем не шевельнула. И вообще, вслух я говорю только то, что знаю ясно.

Это убедило розыскника.

– Ладно, – проворчал он. – Семь бед, один ответ… Не впервой.

Он был хороший опер. Все нужное у него было с собой. Замок в холостяцкой квартире для него – пустое место. Старший лейтенант справился с ним за минуту.

– Ловкость рук… – подмигнул он и толкнул дверь.

6

Максим с силой провел ладонью по голове.

– Догадываюсь, что они там увидели…

Дима невесело усмехнулся:

– Думаю, обо всем ты не догадываешься.

Картина, открывшаяся ментам, была не просто ужасна. Она была кошмарна. Видавший виды старлей испытал шок.

В зале и в дальней комнате на полу лежали трупы. В зале – женщина, на пороге спальни – мужчина. Оба полураздеты. В зале на разложенном диване – всклоченная, мятая постель.

Ясно, что эти двое спали на ней. Ясно и то, что нечто сорвало их, бросило бежать – обезумев, они неслись не к двери, а от нее, в тупик. Позы были именно таковы – они бежали со всех ног, но не успели ничего. Смерть догнала их в один миг.

Но не это было самое страшное.

Удивить и напугать оперативника угро практически невозможно. И в телах, застигнутых смертью на бегу, ничего нового для него не было. Он видел и упавших с пятого этажа, и сгоревших, и даже перерезанных поездом. Это была его жизнь.

А вот чего он не видел никогда – таких лиц, как у этих двух мертвецов.

Дима разволновался, слишком резко крутанул колесико зажигалки, вызвав целый сноп искр. Он ругнулся, чиркнул еще раз, прикурил.