Конспекты и заметки

С учетом эпиграфа можно сказать, что по версии Воланда добро и зло слиты в одну силу, и он, как источник зла, является частью этой единой силы. Той частью, которая вечно хочет зла, но и одновременно является предпосылкой добра. Поэтому настоящая реальность мира и создается взаимодействием добра и зла, может быть понята как их «договоренность». Соответственно, Воланд корректирует по своей линии любую реальность, в том числе и художественную. Например, роман «ершалаимский» и роман «московский». В 29 главе коррекция заключается, в частности, в том, что Иешуа должен «просить» Воланда исполнить волю света касательно мастера и Маргариты. Т.е. Воланд протаскивает мысль, что с его «паритетом» в единой силе другая часть силы вынуждена считаться и как минимум де-факто признавать.

Но здесь сразу возникает следующий вопрос – о взаимоотношениях Творца и творения. Согласно Библии, сатана был сотворенным существом (ангелом), и впал в грех гордыни, помыслив, что он может стать «как Всевышний», т.е. занять положение, равное самому Творцу. Воланд нигде не говорит об этом, но он постоянно стремится через непосредственную реальность убедить других, что граница между «сотворяющим» и «сотворенным» может быть устранена.

Отсюда и эта ситуация, когда мастер («творец» ершалаимского романа) сталкивается с тем, что его «выдуманные» персонажи-творения сходят со страниц его романа и становятся бытийно неотличимыми от него самого. Более того, даже могут принимать участие в решении его судьбы (Иешуа). И эту изощренную прелесть, в которую Воланд прячет свое падение, он раскидывает на всем протяжении романа. Раскидывает в рамках все той же «концепции» – что прелесть есть неотъемлемая часть реальности, в которой истина является лишь другой частью, а не единственным источником подлинной реальности.

Но в романе М. Булгакова есть и другая, неволандовская линия. На мой взгляд, ее коротко можно определить словами из Библии «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1, 5).

Свет во тьме светит

Неволандовская линия в романе состоит в том, что в плотном покрове прелести все же угадывается нечто, что Воланд хотел бы скрыть, но может лишь замалчивать. Как будто бы свет ниспадает на самые мрачные стороны жизни и позволяет видеть происходящее отнюдь не глазами сатаны.

Это видно в самой внутренней реальности романа, в «малом» романе мастера «о Понтии Пилате». Воланд, вероятно, хотел остаться невидимым и неощущаемым в творении мастера, чтобы создать впечатление, что это повествование о том, «как все было на самом деле». Но именно это ему и не удалось. Во второй главе, когда Понтий Пилат смотрел в сторону готовящейся казни Иешуа, у него под веками «вспыхнул зеленый огонь». Но уже в первой главе, в сцене на Патриарших прудах, о Воланде сообщается, что один глаз у него был зеленый. Следовательно, автор взгляда, согласно которому мастер изображал происходившее в Ершалаиме, выдается этой деталью.

Достаточно ясным при прочтении становится и то, что является согласно взгляду дьявола, движущей силой и результатом человеческой жизни. Боль, страдания толкают людей к отчаянию, в котором они начинают желать смерти как завершению страдания. И это то, что хочет Воланд – чтобы смерть стала целью людей, ради чего он и причиняет им страдания, Болью Крысобой вынуждает Иешуа перестать называть Пилата «добрым человеком», она же вызывает в самом Пилате мысль о яде. Ради избавления от страданий люди могут признать власть смерти, власть дьявола – вот о чем хлопочет команда Воланда.

В разговоре с Азазелло в Александровском саду (гл.19) Маргарита, принимая приглашение быть у Воланда, говорит знаменательные слова:

Но я хочу вам сказать, что, если вы меня погубите, вам будет стыдно! Да, стыдно! Я погибаю из-за любви! – и, стукнув себя в грудь, Маргарита глянула на солнце.

Здесь Маргарита еще смотрит на солнце («Солнце правды» – церковный образ Христа), и произносит слова, который сразу ассоциируются с Иисусом Христом («Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» – Ин. 15, 13).

И Маргарита, принимая приглашения Воланда, «кладет свою душу» за мастера. Это имеет последствия, которые выяснятся позже. Пока же она мажется кремом Азазелло, и изменяет свою природу, становясь ведьмой. Ведьма Маргарита уже рассуждает по-воландовски. В записке мужу она написала:

Прости меня и как можно скорее забудь. Я тебя покидаю навек. Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. Мне пора. Прощай. Маргарита.