Константин Багрянородный. Монарх от Бога

Возвращаясь к морю, то в седле на просторной дороге, то в колеснице, Елена и Константин поняли, что их связывает нечто большее, чем дружба с детских лет. Когда они неотрывно смотрели друг на друга, у них сильнее бились сердца, руки тянулись к пожатию, к ласке. Им трудно было сдерживать эти порывы. И когда Константин брал в свою руку маленькую, с длинными пальцами ладонь Елены, в его груди разливалось благостное томление. А Елена опускала глаза, и щеки её рдели. В конце концов они поняли, что с ними произошло. Они перешагнули грань отрочества, вступили в юношескую и девичью пору. Их постоянное общение, внутреннее понимание друг друга дали свои плоды, у них всё было в гармонии. Константин видел, как мужественно переносит Елена тяготы долгого путешествия, она всегда общительна, отзывчива, ни на кого из приближенных, из слуг не косится взглядом, не скажет недоброго слова. Её трудно было вывести из равновесия, она отличалась терпеливостью, не знала, что такое капризы.

Может быть, Константин сам создал такой безупречный образ девушки, которую полюбил, ан нет, он постарался быть правдивым и ничего не приукрашивал. И ему хотелось, чтобы со временем в Елене не проросли никакие низменные черты характера, чтобы она всегда оставалась чистосердечной, побеждала зло доброжелательностью, не страдала завистью и чванливостью. Отмечал Константин, что многие натуры, поднимаясь на вершину власти, смотрели на тех, кто стоял ниже, с превосходством повелителей. Дух сочинительства заставлял Константина ко всему присматриваться прежде всего умом, а уж потом чувствами, оценивать людей, как ваятель оценивает мраморную глыбу, чтобы отсечь от неё всё лишнее и создать прекрасный образ. Но иногда ему казалось, что так не должно быть, что сердце всему мерило. Однако он отклонил главенство сердца, считая разум даром Божьим, способным глубоко и безошибочно узнавать людей. Но Константин изначально заблуждался, потому что сердце у него было доброе и отзывчивое, просто пока он этого не замечал за собой.

В таких размышлениях минуты молчаливой гармонии они продолжали обратный путь до Фындыклы, где стояли на рейде их дромоны и памфилы.

Возвращались Константин и Елена в Магнавр иным путём. Этот путь наметился ещё в Константинополе. И не случайно. К тому Константина обязывали государственные заботы. В европейские земли империи входили не только провинции-фемы Балканского полуострова, но и двенадцатая провинция в Крыму - Херсонес. Однако, честно признаваясь себе, юный император не мог сказать, что больше повлияло на стремление побывать на Крымском полуострове - то ли влияние утолить жажду созревающего историка, то ли государственные заботы. Получалось всё-таки, что две заботы слились в одну: желание как можно больше узнать о положении Херсонеса. Знал Багрянородный, что аппетит приходит во время еды, й потому уже примерялся к тому, чтобы сделать приобретения за провинцией Херсонес, там, где обитали печенеги и хазары. Знал Константин и то, что за Крымским полуостровом совсем близко находятся земли русов. Ему хотелось побывать и там, чтобы со временем написать историю Руси, которая по своим пространствам была не меньше Византии. И, подплывая к Крыму, Багрянородный вспомнил о священнике Григории, который всё время находился среди русских воинов.

Григорий был молод и в самой силе. Его ясные голубые глаза излучали доброту. По стати ему надо было стать воином, биться в сечах, но он принял обет быть Христовым воином, чтобы нести пастве милосердие. И вот они встретились, византиец и росс, оба молодые, жадные до жизни. Константин владел огромной империей, у Григория, кроме креста, за душой ничего не было. Но он нёс в себе божественное начало и потому был богаче Константина. Он осенил императора крестом и певучим голосом произнёс:

- Благополучия тебе, Божественный, в делах и помыслах. Аминь.

Багрянородный стоял у борта дромона. Он повернулся к чернеющей на горизонте узкой полоске земли и сказал:

- Вот там, за Херсонесом, лежит страна русов. Ты из неё и расскажи мне о ней, что знаешь.

- Божественный, я не был на Руси более десяти лет, боюсь пустить ложь. Сам я из Изборской земли, что лежит далеко на севере, близ Великого Новгорода.

- Смотри-ка, «Великий Новгород»! В чём его величие?

- Для русов, Божественный, Великий Новгород как прародительская земля. Оттуда пошла Русь. И живут там мужественные люди. Среди тех, кто тебе служит, много новгородцев. Стоит град на реке Волхов. С того места можно плыть в Балтийское море, дальше по северным и южным морям добраться до Средиземного моря, там приплыть к Константинополю и вот сюда, к Херсонесу, и потому в нашей земле много славных мореходов. Новгородцы очень свободолюбивый народ и сами выбирают себе князя, правят землёй вместе с ним. У них есть законодательное собрание, которое на Руси называется вече. Если князь неугоден новгородцам, вече отлучит его от власти и выберет другого.

- А почему ваш Великий Новгород не стольный град Руси?