Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Видел я ваших орлов по телевизору на чемпионате мира – они кого угодно обыграют.

– Спасибо за добрые слова, Леонид Ильич, – поблагодарил генсека Герек. – Но мы выставим против вас второй состав.

– Пусть будет второй, но вы все равно победите – я вам это гарантирую. Но и ты должен мне уступить: выведи Шляхтича еще и из Политбюро.

– Не сразу, Леонид Ильич, – возразил Герек. – Во-первых, мне нужно найти весомые аргументы, во-вторых – это усилит позиции Кани.

– Хорошо, даю тебе срок до конца этого года, – согласился Брежнев и впервые за то время, пока они ехали, улыбнулся. – Ну, какие планы на сегодня?

– Сперва будет торжественная встреча с членами нашего ЦК, затем банкет.

– Но сначала заедем на кладбище к нашим ребятам, – попросил Брежнев.

Он имел в виду посещение мемориального комплекса, где были захоронены советские солдаты, погибшие при освобождении Польши в 1944–1945 годах. В те годы генерал-майор Брежнев служил начальником Политуправления 18-й армии, которая с боями прошла по Правобережной Украине, затем через Венгрию и Польшу вошла в Чехословакию. Там будущий советский генсек и встретил День Победы. Поэтому все, что было связано с военными годами, вызывало в нем теплые воспоминания.

После посещения мемориала, Брежнев и Герек сменили автомобиль. Теперь вместо закрытой «Чайки» это была машина с открытым верхом. Именно на ней оба руководителя должны были въехать в Варшаву, на улицах которой уже собрались толпы людей. Именно так – стоя во весь рост в автомобиле – Брежнев и Герек собирались приветствовать варшавян.

19 июля 1974 года, пятница, Криминальный отдел Варшавской воеводской милиции

Хенрик Возняк сидел в своем кабинете и по черно-белому телевизору смотрел проезд Брежнева и Герека по улицам Варшавы. В виду не очень теплой погоды, оба руководителя были в плащах, а советский генсек еще и в шляпе. Они стояли в полный рост в правительственном лимузине с открытым верхом и, поднимая вверх ладони, приветствовали толпы варшавян, заполнивших почти всю трассу от аэропорта до Дома культуры и науки, где должна была пройти торжественная встреча высокого гостя. В разгар этого просмотра дверь в кабинете сыщика растворилась и на пороге появился высокий молодой человек в форме сотрудника дорожной милиции.

– Пан Возняк? – спросил незнакомец и, получив утвердительный ответ, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. – Я Даниэль Урбан, работаю на посту по дороге из Карчева.

И тут Возняк вспомнил. Еще вчера он проехался по трассе Варшава – Карчев и посетил три поста дорожной милиции и две бензозаправки, где опросил их сотрудников на предмет появления в их поле зрения 10 июля белого «Фиата-125». Правда, времени с момента преступления прошло предостаточно, поэтому никто из опрошенных так и не смог ничего вспомнить про тот «Фиат». Но начальник одного из постов дорожной милиции сообщил, что один из его сотрудников, дежуривших в тот день 10 июля на посту, сейчас находится в отгулах, поэтому найти его можно будет дома – и «дорожник» даже продиктовал Возняку его домашний адрес. Но время было уже под вечер, поэтому сыщик решил перенести это мероприятие на завтра. А сегодня, после посещения ЦК ПОРП, надобность в этой встрече и вовсе отпала. Как вдруг этот «дорожник» явился в криминальный отдел лично, видимо оповещенный своим начальником.

Присев на стул, гость положил на колени свою фуражку и, пригладив на голове волосы, сообщил:

– Я дежурил 10 июля и видел тот самый белый «Фиат-125», о котором вы спрашивали.

– Где вы его видели, пан инспектор? – напрягся Возняк.

– На бензозаправке недалеко от нашего поста. Я ехал со стороны Карчева и заехал заправиться. Как раз в это время там и стоял этот «Фиат» – тоже заправлялся.

– Кто был за рулем?

– Пан Анджей Кравчик – наш знаменитый боксер, – сообщил «дорожник» и его лицо осветила широкая улыбка. – Я как его увидел, прямо обалдел. Мы ведь с сыном обожаем бокс, а тут такая встреча. Короче, я не удержался – подошел. Мы поговорили минуты две-три, потом я попросил у него автограф для сына. Он дал его и тут же уехал.

– А вы не спрашивали, откуда и куда он направлялся?

– Нет, но уехал он в сторону Варшавы.

– Во сколько часов это было?

– Примерно около трех часов дня.

– И точно 10 июля?

– Точно, поскольку на следующий день у меня был выходной и мы с сыном ездили покупать ему боксерские перчатки. А перед этим, утром, он повесил автограф Кравчика над своей кроватью. А в чем подозревают пана боксера?

– Что вы, Даниэль, никто его ни в чем не подозревает, – стараясь, чтобы его голос звучал как можно более добродушно, произнес Возняк. – Просто мы ищем один белый «Фиат», но таких в Варшаве не один десяток. Вот и у пана Кравчика он есть. Но он, естественно, вне всяких подозрений.

– Это хорошо – он же наша гордость, – вновь улыбнулся «дорожник».