Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Подписывая очередную свою фотокарточку из той самой серии, которую выпустило польское Бюро пропаганды, Кравчик перевел дух. А руки с другими такими же фотокарточками тянулись к нему со всех сторон. И ему пришлось снова возобновить свою «подписную» сессию. Наконец, спустя примерно полчаса, число страждущих стало иссякать. Пока, наконец, перед Кравчиком не остался последний поклонник – невысокого роста мужчина с перебитым носом. Причем он протянул ему не фотокарточку, выпущенную большим тиражом в Польше, а газету на русском языке «Советский спорт», где было большое интервью Кравчика с его фотографией. С удивлением разглядывая эту публикацию, которую он до этого никогда не видел, Кравчик спросил:

– Вы из Советского Союза?

– Угадали, – на приличном польском ответил мужчина и представился: – Матвей Захарчук, ваш большой поклонник.

– Судя по вашему носу, вы тоже боксер? – догадался Кравчик.

– Был когда-то, – улыбнулся мужчина. – Но теперь я выступаю всего лишь как зритель. В начале этого года я видел по телевидению ваш бой с французом Жакобом Канотье и с тех пор стал почитателем вашего таланта. У вас отменная техника и молниеносный хук справа. В свое время я обладал таким же.

Кравчик улыбнулся и, взяв в руки газету, поставил размашистую роспись прямо на своей фотографии. После чего услышал от своего коллеги неожиданное:

– Нельзя пригласить вас в какой-нибудь здешний бар выпить пива и поговорить о боксе?

Удивленный этим вопросом, Кравчик встретился взглядом с русским и ничего подозрительного, кроме огромного желания встретиться со своим кумиром там не увидел. А поскольку на этот вечер никаких дел у боксера больше не было, он подумал: «А почему бы и нет? Когда я в последний раз пил свое любимое пиво «Крулевске», да еще в компании с почитателем моего таланта. Тем более что он из Советского Союза».

– Хорошо, я согласен, – ответил Кравчик. – Только у меня есть еще одно дело – надо позвонить приятелю в Варшаву. Поэтому давайте сделаем так. Вы машину водите? Вот и отлично. Видите в окне вон тот белый «Фиат» на другой стороне площади? Вот вам ключи от него, подгоните его к выходу, а я пока позвоню приятелю. Договорились?

Вместо ответа мужчина протянул вперед раскрытую ладонь, куда Кравчик вложил ключи от машины. После чего они разошлись в разные стороны: русский отправился к выходу, а Кравчик подошел к телефонному аппарату, который висел на стене прямо тут же, у большого окна, выходившего на площадь. Он набрал домашний номер телефона Луиса Кальдерона и стал ждать, когда на другом конце провода возьмут трубку. Глядя в окно, он видел, как русский подошел к его автомобилю, открыл его и сел в салон. Затем он захлопнул дверцу, взялся за руль, а спустя секунду… раздался мощный взрыв, который подбросил автомобиль как пушинку на несколько метров вверх. Затем он рухнул на землю и тут же вспыхнул ярким пламенем, превратившись в огромный факел.

С ужасом глядя на это зрелище, Кравчик выронил из рук трубку и подошел к окну. Со всех сторон к его автомобилю бежали люди, а он смотрел на их лица, полные ужаса и не мог поверить, что все это происходит наяву. Потом он представил себе, что на месте этого несчастного русского должен был сидеть он, и его прошиб холодный пот. И тут он испугался. Ведь люди, которые устроили этот взрыв, наверняка где-то рядом, они снуют сейчас среди тех людей на площади, и попадаться им на глаза вовсе не стоит. Поэтому Кравчик в последний раз взглянул на горящий «Фиат» и побежал к противоположному выходу из Дворца культуры. Учитывая, что внимание людей было приковано к автомобилю, никто из них не заметил, как из дальнего выхода на улицу выбежал человек с тростью в руках и бросился бежать прочь от здания Дворца.

21 июля 1974 года, воскресенье, Варшава, госпиталь МВД

Следователь Збигнев Вуйчик примчался в госпиталь по срочному вызову, который поступил к нему от самого главрача этого медучреждения. По словам медика, час назад пришел в себя Хенрик Возняк и первое, что попросил – немедленно пригласить к нему Вуйчика. Поэтому, на ходу приняв от дежурной медсестры халат, следователь набросил его на плечи и уже спустя пять минут вбежал в палату, где лежал его коллега. Следом за ним туда же вошел и главврач, но Возняк, увидев его, слабым голосом попросил медика оставить их со следователем наедине. И главврач, не говоря ни слова вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Ну, как ты, Хенрик? – первое, что спросил у больного Вуйчик, присев на стул рядом с его кроватью.