Континент(СИ)

Аптечку убрали, подростков закутали в ткань от походных носилок, достали сухие пайки и принялись ждать спасательную платформу. Время текло медленно. Сидя на карнизе, жуя галеты, и глядя на бушующий Океан, Максим вспоминал последнюю операцию, на которой он был вместе с Риндэйлом. Тогда тоже бушевал Океан, гибли люди, а вместе с ними надежды...

Глава 2

Песчаные острова

(Годом раньше).

Стас Кашинский сидел за рабочим столом, безрезультатно пытаясь раскурить любимую трубку. Зная его пристрастие к табаку, сослуживцы специально выбрали на его пятидесяти пятилетие надежную и красивую вещь с резьбой по длинному янтарному мундштуку. Кто-то тогда сказал, что этот камень волшебный, в старину его называли бел-горюч камень. Забавное название. Трубка всегда была безотказна, но вот сейчас, кажется, и она отвернулась от начальника Западного округа Континентальной Службы Спасения и никак, ну просто никак не желала разгораться. Еще одна неудача за сегодняшний день!

Полковник Кашинский прослужил без малого тридцать лет и уже пять из них тщетно пытался перевестись на штабную работу. Он надеялся на место в аналитическом отделе. В конце концов, кому как не ему, с его опытом, с его стажем? Да, что там аналитика, он готов был демонам пятки лизать, только бы подальше от нескончаемого стресса оперативной работы. Раньше держало то, что в управлении его ценили, а в округе были свои победы и яркие мгновения, но в последние два года, с приходом нового командора, о поощрениях и наградах пришлось забыть. Главой Службы Спасения стал член Совета - Брег Лески, которого за глаза все называли "чел". Более презрительной клички для человека трудно найти. Некогда безобидное сокращение, родившееся в незапамятные времена, ныне приобрело оскорбительный смысл.

За время работы под его руководством Стас Кашинский пережил три сердечных приступа. После второго жена категорически заявила:

- Не хочу рыдать на твоих похоронах. Переводись!

Тогда полковник написал очередное прошение и стал честно ждать результата, но дождался лишь третьего приступа, едва не закончившегося инфарктом.

Кашинский бросил очередной вопросительный взгляд на личком, но проклятый кристалл безмолвствовал, невинно отражая свет лампы. Трубка и не думала разгораться, оставаясь холодной и безучастной к судьбе полковника. День складывался омерзительно. Что может быть хуже, чем попасть между молотом и наковальней? С одной стороны тебя донимают рапорты снизу, с другой - распоряжения вышестоящего руководства. И все это именно тогда, когда вновь появилась надежда на перевод в штаб. Теперь, похоже, все пропало! Кашинский нервно рассмеялся, подумав, что перевода ему не видать. Исполняя приказы Брега Лески, пожалуй, даже волноваться о сохранении чести мундира уже не имело смысла, хорошо, если бы удалось сохранить хотя бы мундир отдельно и честь отдельно, вместе эти две важные вещи с нынешней службой никак не увязывались. Жаловаться на Лески некому: он советник, куда уж выше? Выше только глава Совета, но это для Кашинского слишком уж высоко.

В полдень с Песчаных островов поступил повторный сигнал о нарастающей буре. Староста Большого Песчаного сбивчиво кричал:

- Океан наступает! Коса Мелиссы уходит под воду!

По грязным желто-серым пятнам страха, заполнившим весь кристалл, можно было догадаться о состоянии старосты, Кашинский почти видел его перекошенное ужасом лицо. Олафа, как и старост всех остальных островов, начальник округа знал лично, таково необходимое условие для установления связи. А потому Кашинский знал, что Олаф - мужик суровый и обстоятельный, настоящий островитянин, повидавший не один шторм. Раз он запаниковал, значит, плохи дела на Песчаных.

Перед началом спасательной операции Кашинский, как и положено, связался с начальством. Главное Спасательное Управление ответило тягучим голосом командора Брега Лески:

- Операцию отменяю. Это рядовой шторм. Кашинский, не поддавайтесь паническим настроениям!

Личком полковника окрасился в вылинявший сиреневый цвет. Стало ясно, что командору там, наверху, все глубоко фиолетово.

- Вы же знаете, - отчитывал он, - дай этим островитянам волю, и они потребуют переселения на материк. Как будто у нас есть для них место! Не слушайте жалоб. Ждите указаний.

Личком погас, а вместе с ним погасли и надежды на справедливость.

В обычный шторм Кашинский не верил, во-первых, он знал островитян - народ сильный, не из пугливых, а во-вторых, знал Брега Лески. За какие заслуги командор получил свою должность, оставалось только гадать, ведь он не поработал спасателем ни одного дня. Пока Кашинский обдумывал ситуацию, староста Олаф вновь вышел на связь. На этот раз он говорил спокойно и тихо, пожалуй, слишком тихо.

- Спасите людей!

Тогда Кашинский плюнул на свой перевод в штаб и, взяв в руки личком, еще раз настроился на Брега Лески. Минуты три кристалл безмолвствовал, можно было подумать, что командор вздремнул, затем по нему побежали багровые всполохи раздражения:

- Ну, что там у вас еще?