Континент

Он родился где-то впереди, продолжился слева, затем справа… Усилился, вибрируя и превращаясь в звериный вой ужаса и боли, заметался между деревьями, рванулся к небесам… И стих, замолк, оставляя меня лежать в тишине.

Некоторое время ничего не происходило. Никто не рвался меня добить, жрец не выкрикивал свои воодушевляющие призывы. И я осторожно приподнялся в сидячее положение, сморщившись от боли.

Рядом со мной валялся труп косматого крестьянина с сожженной грудью. Поодаль лежало еще два таких же – те, в кого я попал с самого начала. А рядом со мной, смотря в небо широко раскрытыми глазами, лежали четыре… нет, пять трупов. Разинувших рот в немом крике, хватающихся скрюченными пальцами за землю…

Меня замутило, и я чуть повернулся, опорожняя желудок в придорожную траву. Накатила новая волна боли. Болело все – грудь, в которой засела стрела, ухо, получившее палкой, бок, правое бедро… Почему болят они, я не знал.

Пора подниматься. Энергия постепенно восстанавливается, силы тоже возвращаются. Нужно двигаться, уезжать из этого места, пока оставшиеся жители не опомнились и не вернулись меня добивать. Где проклятая лошадь?

Я оглянулся по сторонам. Ну конечно же поганая тварь воспользовалась случаем и сбежала, чтоб ей сдохнуть. Хорошо еще, что свой рюкзак я по въевшейся привычке тащил за плечами – чувствую, так и надо.

Что же мне так не везет на животных… Сплошные траты из-за них.

Глянув в сторону просматривающихся за деревьями грубо сложенных домов, я мстительно и злобно улыбнулся. Твари, лишили меня лошади! Я вам сейчас покажу, где прыгун нору выкопал.

Ковылять до деревни мне пришлось минут пять. В голове иногда мутилось от боли, но я продолжал предвкушающе скалиться.

Немытые твари.

Сгусток энергии отправился в сторону ближайшего ко мне дома, воткнулся между бревнами и, пытаясь пробиться вперед, расплескался в итоге по всем щелям. Дерево задымило, а затем радостно полыхнуло.

Я тихонько засмеялся, чувствуя за спиной крылья.

Из горящего дома выскочил какой-то мужик и бросился наутек.

– Стоять! – Я сжал пальцы в кулак, и крестьянин рухнул на землю.

– Иди сюда.

Немилосердно тратя накопленную энергию, я подтащил воющего от ужаса мужика к себе и с наслаждением сжал кулак, отчетливо услышав хруст ломающихся костей. Моя жертва заорала нечеловеческим голосом и обмякла, потеряв сознание.

– Никакого толка от вас… – Проходя мимо человека, я легонько ткнул вниз острием меча.

Мне нужна лошадь. Где эти сволочи держат своих коняг?

Еще один сгусток энергии отправился в сторону очередного дома. На мгновение я пожалел, что во мне не кипит сейчас та сила, что подняла лесной пожар в Приграничье… Но и так тоже получается неплохо.

Новый выплеск энергии… Я остановился, опираясь на меч и думая о том, как бы не упасть – перестарался, потратил ее слишком много.

Где-то вдалеке промелькнули несколько фигур, убегающих в лес. Я проводил их полным сожаления взглядом. Нужно догнать, убить…

Появилось и тут же пропало неприятное ощущение того, что желания, кипящие во мне, какие-то странные. Я вроде бы никогда особо не… О, лошади, отлично.

Подождав, пока силы восстановятся окончательно, я подошел к самому скромному на вид животному, настороженно косящемуся на меня, и, шепча что-то ласковое, погладил по шее. Лошадь тихо и как-то по-доброму заржала. Ну и отлично.

Найти в деревне хоть какое-то седло и подготовить животное к дороге оказалось той еще морокой. Боль продолжала изредка мутить сознание своими приступами, левая рука меня практически не слушалась. Но минут через тридцать я все же справился с задачей, благо седло нашлось в соседнем доме, а лошадка терпеливо сносила возню вокруг себя и не старалась мне помешать.

Ну что же, пора отсюда и убираться… Озираясь по сторонам, я забрался на свое новое средство передвижения и выехал на простор между домами, отметив, что три подожженных уже полыхают вовсю. На глаза попался маленький и аккуратный храм всех богов, и я не удержался, всадив в его белые стены два огненных копья.

Жаль, жрец, гад, наверняка давно уже убежал – а то бы я и его познакомил со своим мечом…

Другая дорога на выход из деревни все-таки имелась – по ней я и двинулся, стараясь осматриваться по сторонам.

Но следить за обстановкой становилось все сложнее. Горячка боя отступила, навалились усталость и тупая боль, расползающаяся от раны в плече по всему телу. В голове болтались обрывки мыслей – то яростные, с отзвуками наслаждения боем, то удивленные – я пытался понять, откуда во мне взялись такие злоба и жестокость, с содроганием вспоминая расправу над пойманным в деревне крестьянином. Иногда сознание вообще пыталось уплыть от меня, но я пока что держал его под контролем.

Так, болтаясь на спине лошади, словно мешок с сеном, я проехал около часа. А потом стало совсем невмоготу. По телу гулял жар, рана пульсировала, распространяя вокруг волны боли, сознание то уходило вдаль, то возвращалось, принося с собой странные картины.

– Сворачиваем, милая… – Я похлопал лошадь по шее и натянул повод, направляя ее между деревьев. Отойти чуть подальше от дороги и лечиться…