Континентальный роман

Инстинкты берут верх, и он падает на пол. Проходит секунда, другая. В ушах у него звенит, так что он не слышит шум, не понимает, что происходит. Но потом чувства постепенно возвращаются к нему. Он не истекает кровью, он не умер. Он все еще жив. Фулано лежит рядом, но не смотрит на Анри, а схватился за собственную ногу, и его брюки пропитались темной кровью. Анри понимает, что стрелял не он.

Теперь Анри замечает турецких полицейских, которые держат их обоих под прицелом.

Он все еще лежит на полу, но его преследователь наполовину закрывает его своим телом. Анри быстро принимает решение. Хватает то, что первым попалось под руку, – латунные карманные часы, один из многочисленных товаров, которые они сбили с прилавка, когда падали. Он поднимается – по приказу полицейских, которые подходят все ближе, – и одновременно придвигается к Фулано, держась так, чтобы его левый бок был скрыт за правым боком его противника. Он осторожно опускает часы в карман чужого пальто, и они сразу оттягивают его вниз. Анри ждет, уверенный, что Фулано это почувствует, но ничего не происходит – тот не двигается с места и вообще ничем не выдает, что заметил лишний груз. Он слишком занят изучением своей раны.

И тут взгляд Анри останавливается на продавце, который смотрит прямо на него – и наверняка видел его трюк с часами.

Он тихо чертыхается: полиция уже совсем рядом. Тянется левой рукой к карману, достает оттуда купюры и роняет их на пол. Вставая, он пододвигает их ботинком в сторону продавца, стараясь не поднимать ногу. Он знает, что эта сумма намного больше, чем часы, которые тот явно пытался выдать за антиквариат времен Османской империи, – больше, чем любой ущерб, который они с Фулано могли ему причинить.

Фулано, должно быть, почувствовал его движение, потому что теперь он поворачивается к Анри, и полицейские что-то громко выкрикивают. Они оба поднимают руки, и Анри пользуется моментом, чтобы слегка отодвинуться в сторону и завопить по-арабски – во весь голос, в надежде, что кто-нибудь его поймет: Saariqun! Он указывает на своего соседа и снова повторяет: “Вор!”

– Что ты им говоришь? – спрашивает тот, не поворачиваясь и все еще держась за ногу. Но Анри не отвечает, только кричит еще громче, пока наконец один из полицейских, нахмурившись, не говорит что-то остальным, и они замирают и смотрят на Фулано. Тогда полицейский обращается к продавцу, спрашивая его о чем-то, и продавец бросает быстрый взгляд на Анри, кивает и начинает что-то тараторить.

Один из полицейских подходит ближе, засовывает руки в оба кармана пальто Фулано – несмотря на яростные протесты, несмотря на стоны боли – и достает часы. Тот непонимающе смотрит на них. “Это не мое!” – кричит он по-испански, но полицейские, не обращая внимания, поднимают его на ноги и уводят прочь, к выходу. Он оборачивается к Анри, но теперь его руки заломлены за спину. Анри пытается прочесть выражение его лица и чувствует смутную вину, но понимает, что это единственный выход.

Его засыпают вопросами. На это уходит немало времени – он вынужден переходить с одного языка на другой, чтобы его поняли. Он достает удостоверение личности, то самое, которое свидетельствует, что он служит в жандармерии, как и они. Это рискованный ход, авантюра, но он знает: вероятность того, что они смогут прочесть, что там написано, и вообще станут уделять ему столько внимания, невелика, а ему очень надо сбежать с базара.

Подбирая слова, Анри изо всех сил пытается на спотыкающемся арабском объяснить полицейским – этой внушительной цельной глыбе в синем, – что именно произошло. Как человек, которого они сейчас арестовали, преследовал его и угрожал. Как он сделал все возможное, чтобы оторваться от своего преследователя, но потом увидел, что тот украл товар с прилавка. Владельцы магазинов, подтянувшиеся на шум, подтверждают, что этот мужчина следовал за Анри и угрожал ему, хотя непонятно, куда делся пистолет, который, по словам некоторых очевидцев, у него был. Продавец, у которого украли часы, оказывается особенно услужливым.

К тому времени, когда все разъясняется, когда Анри возвращают наконец его паспорт – вместе с предостережением, что незнакомцам доверять не стоит, особенно когда ты гость в чужой стране, он почти не сомневается, что ее уже нет в городе. Что к тому времени, когда он доберется до причала, – если она вообще пошла туда, а не предпочла другой маршрут, выбрав одно из объявлений в ресторане, – паром до Бурсы наверняка уже отчалит. Но каким-то чудом ему все же удается добраться туда вовремя, удается протолкаться сквозь толпу идущих на посадку пассажиров и найти ее, фигуру в черном шерстяном пальто, уже готовую подняться на борт.

– Как? – снова повторяет она.

– Полиция, – отвечает Анри.

Ее лицо озаряется догадкой.

– Это когда ты делал заказ в кофейне. Ты попросил официанта вызвать их.

– Да.

– Но они могли бы…

– Да.