Контингент (Книга 2, Шурави)

Севушка - Всеволод - младший сын Елены Федоровны, призванный год назад осенью в армию. Ира, читая письма, говорила, что приходят они из Германии, из местечка, название которого трудно запоминалось. То ли Нейстрелиц, то ли Нейштрелиц. Письма подчеркивали и настаивали на этом месте службы, и Елена Федоровна верила, что все так и есть. Письма приходили, как и обещал Сева, всегда пунктуальный, точный, один раз в месяц. Это тоже было связано с опасением за жизнь матери. Нельзя было ее волновать. Она чуть не умерла, едва спасли в кардиоцентре, когда полгода назад письма не было почти два месяца.

Ира вошла в комнату, взяла у матери конверт, распечатала и начала читать. Текст был рядовой, обычный. Что в основном интересует и может порадовать мать? Жив ли, здоров? Как кормят? Не обижают ли? И письма пытались радовать, рассказывать о том, что была хорошая солдатская банька, шло подробное описание солдатского харча, с длинным перечислением продуктов, которые на ту пору встречались не во всех магазинах - Германия все же!, о том, что ребята хорошие, дружные, командиры внимательные и заботливые...

Смеркалось, в комнате стало темней, и Ирина включила яркий верхний свет.

Чтение писем стало традицией, почти обрядом в этой маленькой семье. Елена Федоровна слушала внимательно, старалась запомнить текст письма, радовалась за сына. Некоторые места прочитывались дважды. Привычно, в только одному Севе присущем стиле, шло описание солдатской жизни.

Продолжили чтение, и Ирина радостно вскрикнула:

- Ма! Севе присвоили звание сержанта!

В другом месте письма расхваливалась посылка, которую месяц назад мать отправила Севе. Но "присылать больше не надо, ничего не надо, потому что у нас здесь все есть..."

- Ну вот, видишь, - радовалась Елена Федоровна, - а Кузнецова говорила, что ее сыну в Германию посылки не доходят! Вот заглянет, я ее порадую. Ты не знаешь, Ирочка, она не заболела? То часто заходила, а то вот уже почти полгода нет.

- Я уж говорила, мам, - отвела глаза Ирина, - она к дочери на Север уехала пожить, пока Генка в армии.

Письмо оканчивалось обычными поцелуями, пожеланиями здоровья, приветами друзьям и знакомым.

Пока читали, за окном совсем стемнело. Осенний ветер постукивал сучьями старых тополей за окном. Поужинали. Ирина прибрала, помогла матери умыться, уложила ее в постель:

- Мам, ты спи, я не надолго.

Что ж, дочь взрослая, нужно устраивать личную жизнь.

Ира вышла из дому, дошла до неподалеку от них расположенной воинской части и стала ждать. Через проходную проскочил рядовой, подбежал к девушке:

- Привет!

- Привет! Принес?

- Да, бери, только быстро, а то сюда дежурный по части идет.

- Все, удачи, я побежал, - у КПП обернулся и крикнул; - Ир, ты, если что, приходи еще, поможем. Да, и еще. Сержант может быть заместителем командира взвода, и вилок солдатам не дают, все ложками лопаем. Ну, пока, - махнул рукой и скрылся в ярком прямоугольнике проходной.

Ира вернулась домой, заглянула к проснувшейся матери:

- Мам, я дома, спи.

- Ирочка, ты письмо Севушке напиши.

- Да, мама, прямо сейчас и сяду.

Пока Ира приготовила место на кухонном столе, переоделась в домашнее, Елена Федоровна заснула. Ирина заглянула в комнату матери, чтобы выключить свет и посмотрела в лицо спящей. Подумала о том, что врачи не дают больше года при таком сердце, даже если уход будет идеальный и лекарства самые современные. Сильно сдала мама. Если бы знала, почему Кузнецова перестала заходить!

Поправляя одеяло, увидела конверт с письмом, зажатый в руке матери. Елена Федоровна улыбнулась во сне и губы, едва шевельнувшись, позвали тихонько-тихонько:

- Севушка!..

Ира прошла на кухню, села за стол. Развернула тетрадку с вложенным в нее солдатским конвертом без марки, принесенную ею из военной части. Выдернула аккуратно двойной листочек и, вздохнув, начала писать:

"Дорогая мамочка и сестренка моя, с солдатским приветом к вам ваш сын и брат Всеволод Авдеев!"

И дальше текст письма сообщал в только одному Севе присущем стиле, что служба идет хорошо, что он теперь уже годок, что недавно его назначили заместителем командира взвода, а в прошлые выходные замполит возил их на автобусе в Дрезден на экскурсию. Ирина старательно описывала Цвингер-дрезденскую галерею, о которой специально читала в читальном зале Краевой библиотеки.