Контора

— С кем? — Девица выглянула в коридор.

— С высшим экономическим образованием, — пришлось разжевать специально для тупоголовых.

Дальнейший ход событий не поднял настроения. Вакансии Борису предлагали, но вовсе не те, на какие он рассчитывал в своих честолюбивых притязаниях. Игнорируя его диплом, рекрутер предлагал начать фактически с нуля. Потратив минут двадцать, Борис распрощался с ним и отправился в другое агентство.

Невероятно, но и в других агентствах разговор сводился к вопросу об опыте работы. Борис взывал к здравому смыслу: ну когда, скажите на милость, он мог успеть поработать по специальности, если лишь накануне эту самую специальность получил? Вот вам и замкнутый круг. Нельзя получить должность, соответствующую диплому, ибо нет опыта, но и опыта поднабраться тоже никак невозможно, поскольку не берут на работу. Рекрутеры не желали рисковать, предлагая своим клиентам неопытного специалиста на ответственный пост. Предлагали должности переводчика или референта, но эта стезя не казалась молодому человеку перспективной.

Так и не попав за две недели ни на одно собеседование, Борис решил изменить тактику. Он купил на лотках у метро все газеты, где публиковались объявления о работе. Придя домой, внимательно пролистал их, обводя красным фломастером заинтересовавшие. Идея была такой: если вариант не проходил, кружок зачеркивался, подходил — описывался прямоугольником. Красных овалов оказалось неожиданно много, но, едва начав звонить, Борис сообразил, что две трети их можно вычеркнуть. За абстрактными предложениями работы для просто специалистов и молодых специалистов таились перспективы распространять «Гербалайф» или бегать по улицам с рюкзаком китайского барахла и втюхивать этот «товар» заезжим лохам под соусом «рекламной распродажи по низким ценам».

Из оставшейся трети еще половина объявлений была дана все теми же рекрутскими агентствами или посредниками, предлагавшими свои платные услуги по написанию резюме и рассылке их в заинтересованные компании.

К концу дня из почти двух сотен кружков осталось около дюжины. За исключением одного квадратика, все были перечеркнуты. Причем сначала Борис просто зачеркивал кружки, не заботясь о выразительности своих крестов. Потом его кресты стали жирнее и размашистей, вбирая в себя непроизнесенные вслух проклятия в адрес авторов объявлений, пускавшихся на любые хитрости, лишь бы заманить ищущего работу несчастного в свои сети. А под конец вместо крестов оставались лишь коротенькие зигзаги, — рука устала, да и не стоило тратить на эту муру кроме времени еще и чернила.

Подведя итог своих изысканий, Борис обнаружил, что нашел всего шесть объявлений, с авторами которых имело смысл продолжить общение, да и то в вычерченные им прямоугольники стоило бы вписать жирные-прежирные знаки вопроса.

Что-то неверно в самой системе поиска, что-то Борис делал не так. Умный, образованный, готовый работать за семерых, принося прибыль и пользу себе и своим работодателям, он не мог найти себе применения. Неужели его рвение и потенциал никого не интересовали, никому не были нужны? Этого не могло быть. Этого не должно было быть. Он, безусловно, нужен, а кому-то жизненно необходим. Значит, он что-то делает неправильно. Что?

Если бы решение всех проблем зависело исключительно от напора и умения спорить, то Петр Владимирович Челы-шев был бы самым беззаботным человеком на свете. Что-что, а убеждать он умел, это факт. В любом споре он находил аргумент за аргументом, пусть и притягивая их зачастую за уши или высасывая из пальца, и атаковал оппонента до тех пор, пока тот не сдавался или не отказывался от спора ввиду непроходимости того, что в пять минут успевал нагородить Петр Владимирович. В прежние годы Челышев, без сомнения, сделал бы неплохую карьеру снабженца или толкача. Времена нынешние отличались тем, что народное добро перестало быть общественной собственностью и просто задавить прижимистого собственника аргументами теперь недостаточно. Теперь нужно убеждать отдать, сменять, оказать услугу...