Контрабанда

– Ничего я не думаю! – фыркнул полковник. Затем, сообразив, что фраза прозвучала двусмысленно, добавил: – Хорошо! Сейчас поставлю задачу водителю. Куда ее отогнать?

– Я пошлю с вами посыльного! – Васильев махнул рукой в сторону кустов на берегу. Из них моментально возник человек в таком же как у прапорщика маскировочном халате, и, придерживая рукой болтающийся на поясе штык-нож, бегом направился в их сторону. – Вот он покажет водителю место, куда можно спрятать машину.

Подбежавший солдат, не доходя пару метров к начальству, перешел на строевой шаг. Увидев высокопоставленного офицера, он, слегка заикаясь от волнения, попытался доложить ему о своем прибытии.

– Т-товарищ…

– Так боец, – прервал доклад Загорулько. – Идешь к вон той машине, – он показал пальцем в сторону своей «Тойоты»: – и говоришь водителю, что бы он перегнал ее туда, куда сейчас тебе скажет старший прапорщик. Понял?

– Так точно, товарищ полковник! – ответил солдат.

– Пан полковник! – поправил его Загорулько.

– Т-так т-точно! Пан полковник! – снова, заикаясь от волнения, поправился солдат и посмотрел на Васильева. Тот взял его за рукав бушлата и отвел в сторону.

– Смотри, – старший прапорщик показал рукой в сторону хутора, – вот на той улице по ее правую сторону есть пустое дворище. Там никто не живет. Ворота открываются легко. Я проверял. Пусть водитель машину загонит туда. Понял?

– Так точно! – уже без запинки ответил боец. – Разрешите идти?

– Вы с ним? – вместо ответа обратился Васильев к Загорулько.

– Я остаюсь! – ответил подполковник. Затем обращаясь к солдату, добавил: – Там в машине сидят офицер и двое гражданских. Скажешь им, пусть следуют сюда. Понял?

– Так точно пан полковник. Разрешите идти?

– Не «идти», солдат, а «бегом»!

– Есть «бегом»! – боец развернулся и побежал к машине.

– Да… Мне бы пару недель – я бы навел у вас порядок! – смотря в след солдату, сказал Загорулько. Затем переведя взгляд на Васильева, добавил, то ли шутя, толи серьезно: – Расслабил вас здесь Калайтанов!

– Да у нас, как будто все в порядке… – тихо ответил старший прапорщик.

– Это вам так кажется! – не унимался Загорулько. – Что, прапорщик, за командира «мазу тянешь»? Так я бы не советовал… Я отстранил его от руководства операцией… И ты ему все равно уже ничем не поможет… В этот раз я добьюсь его увольнения! А тебе – еще служить… И мне свои люди в отряде очень нужны… Послужишь мне – я помогу тебе… Квартиру, там получить. Пару медалек. Да и деньжат заработать сможешь. Мы же на границе, как ты только что заметил. А это во-о-змо-о-жность! – протянул полковник, поднимая вверх указательный палец, и в ожидании ответа, пристально смотрел на Васильева. Но тот молчал с таким видом, как будто тирада полковника не имела к нему никакого отношения. Первым не выдержал Загорулько.

– Чего молчишь? – спросил он жестко. – Я задал тебе, прапорщик, прямой вопрос! И жду от тебя прямого ответа… Что ты скажешь?!

Старший прапорщик Васильев медленно полез в бушлат за сигаретами. Затем вспомнив, что дал жене слово «в час не больше одной сигареты» (а в этот час он свою «квоту» уже выкурил), с сожалением вынул руку с кармана.

– Ну, во-первых – не прапорщик, а товарищ старший прапорщик! … Или, пан старший прапорщик! Это как вам будет угодно, панэ полковныку! – Васильев усмехнувшись, слегка дернул головой. Это у него осталось после контузии полученной в том страшном бою на таджикской границе, когда одна их застава почти сутки «держала» шедших на прорыв афганских моджахедов. В Белопольском погранотряде все знали это нервное подергивание. Оно было выражением крайнего недовольства старшего прапорщика, и не сулило ничего доброго тому, кто стал причиной этого недовольства. – А во вторых, – продолжил Васильев, – я, будет вам известно, служу не подполковнику Калайтанову. Я нахожусь на службе у государства… Пусть даже такого, как Украина.

– Да… – кратко сказал Загорулько. – На вид ты умней. Ан-нет. Как твой Калайтанов – дурак дураком. Значит, пойдешь за ним следом.

Глаза Васильева сузились, и Загорулько показалось, что они стали похожи на прорези для стрельбы в «броне» БТРа.

– А в третьих, полковник! – старший прапорщик взял Загорулька за лацкан шинели, смял его в своем немаленьком кулаке и чуть дернул полковника на себя. Тот попытался вырваться. Но это ему не удалось, (Васильев прихватил его крепко), а только кургузо засучил ножками и неуклюже задергал обвислыми руками. – … а в третьих – набить бы тебе морду… Так, по настоящему… До кровавых соплей… Да воспитание не позволяет… И руки марать о такое «говно», как ты – не хочу… Вони потом много будет… – старший прапорщик оттолкнул Загорулька от себя, и добавил: – Короче, полковник, надеюсь, ты все понял?!

Загорулько, делая шаг назад, поскользнулся на сырой траве и, не удержавшись на ногах, сел на задницу. В прямом смысле этого слова. Испугавшись, что его сейчас ударят, он попытался быстро вскочить на ноги. Но снова поскользнулся и в этот раз оказался уже на четвереньках.

– А ты полковник, в ногах слабоват! – со злорадством заметил Васильев.