Контроль (СИ)

Его губы властные и настойчивые, а в спонтанном поцелуе чувствуется горечь отчаяния. Нужно уйти, остановиться, но я не могу. Тянусь невольно, вцепляюсь в воротник рубашки, сминая дорогую отглаженную ткань, разрушая идеальный облик этого нереального мужчины.

Я ворвалась в его идеальный мир, и своими поцелуями сейчас разрушаю его до основания. Знаю, что нужно прекратить сумасшествие между нами, но не получается. Поцелуй затягивает, кажется, что еще чуть-чуть еще немного. Еще один глоток безумного наркотика, прежде, чем мы расстанемся навсегда. Это ведь прощание.

Так просто найти оправдание, когда уверенные и смелые губы ласкают настойчивее, руки перестаю поддерживать за шею и опускаются на талию, сильнее привлекая к себе.

Я настолько одурманена сладким ядом поцелуев, что не замечаю ни того, как Александр отодвигает сиденье автомобиля, ни то, как оказываюсь у него на коленях.

Он нетерпеливо задирает подол платья, впивается горячими ладонями в ягодицы, и я стону ему в губы, прижимаясь ближе и чувствуя его возрастающее желание.

Трусики уже мокрые и жгучее наслаждение пульсирует в клиторе. Приподнимаю бедра, покачиваюсь и неосознанно трусь о его член через джинсы.

Саша тоже на грани. Дыхание вырывается с хрипом, пульс шкалит и мужчина сжимает мои ягодицы, чуть разводит, заставляя терять голову от волнами накатывающего наслаждения. Я хочу разрядки. Хочу убрать эту дурацкую преграду между нами в виде его джинсов и моих кружевных трусиков.

В этот момент мне совершенно неважно, что существует Ник, которого я, вообще-то, еще не бросила. Да и после того, как брошу не получу право вот так вот вести себя с его отцом. Мне все равно, что мы на парковке перед общагой и нас может кто-то видеть. Мир вообще не существует. Есть только мы, горячее дыхание и совершенно сумасшедшие, но такие сладкие мысли.

Привкус греха на губах, «прощай» в легких укусах, дорожку которых я оставляю на его шее. На языке легкий привкус дорогого парфюма, с ощутимой можжевеловой ноткой и выдох куда-то в висок, короткое и разрушающее сказку:

— Будем жалеть.

— Уже жалеем, — шепчу я и все же покидаю его колени, но не выхожу из машины. Прикладываю ладони к пылающим щекам.

— Прости. — Саша качает головой. — Никогда не страдал несдержанностью.

— Теперь ты знаешь, что «просто ресторан» — это не про нас, — на выдохе отвечаю я и пока снова не накрыло безумие, выскакиваю из машины, а в спину слышу обреченное:

— Я знаю.

Останавливаюсь на асфальте, пытаюсь выровнять дыхание. Уже совсем темно и я иду ко входу. До отбоя еще долго, народ толпится на крыльце, и я вспыхиваю. Ведь нас кто-то мог видеть!

— О! — кричит Янка, и я мысленно матерюсь. Вот неужели мироздание и боженька не могли сделать так, чтобы эта сплетница вышла покурить в другое время. — А мы все гадали, кто это так долго сидит в дорогой машине напротив входа. И что там этот кто-то делает? Иди покури с нами и колись.

— Ты же знаешь, что я не курю, Янк, — как можно беззаботнее отвечаю я и пытаюсь свалить. Но это не так просто. От Янки фиг отстанешь.

— Ну не куришь, не кури. Просто колись, что за богатого мужика себе подцепила?

— Без комментариев! — ухмыляюсь я, всем видом показывая, что не собираюсь делиться с ними никакими подробностями личной жизни. А глаза девчонок на крыльце горят жадным любопытством. Парни смотрят с легким презрением, но вопросов не задают. Их бесят мужики на дорогих тачках. В общаге живут те, кто сам заработать не успел, а родители не смогли.

— А что тут гадать? — замечает Лиза. — Это машина Ника Лисовецкого. Я ее хорошо знаю. — На полных губах девушки мелькает многозначительная улыбка, которая должна намекнуть мне на то, что Лиза в этой машине делала. Но мне наплевать. Не наплевать на другое. Наши курицы не знают, что за рулем был не Ник.

— Так, Дашка, замутила с Ником? Перспективный пацанчик и за тобой давно бегал. Говорят, у его папаши денег немерено. Губа у тебя не дура. Только вот все мажорчики крайне ветреные. Сегодня ты, завтра кто-то другой. Ты там соси лучше, продержишься дольше.

Я закатываю глаза, потому что «соси лучше — продержишься дольше» — это вообще жизненный принцип Янки. Даже комментировать неохота и у меня все же получается сбежать. Но на душе хреново. Мне не нравится, что мы спалились с Сашей. Нику же донесут, а его отец меня должен был отвезти не в общагу.

От мыслей у меня просто начинает раскалываться голова, а, может, о себе дает знать бессонная ночь и вторая волна похмелья. Не хочу думать и не хочу продолжать корить себя за сделанное.

Я уже все решила. Завтра расстанусь с Ником, на том моя история с обоими Лисовецкими закончится. Сдам экзамены. Осталось всего два и, пожалуй, куда-нибудь свалю. Возможно, получится вытащить Машку на море. Правда, и тут есть опасность столкнуться с этой семейкой, состоящей сплошь из сексуальных мужиков, потому что Машка плотно запала на Макса.

Александр