Контролер

Если у вас вдруг возникнет желание пообщаться с человеком, вовсе не расположенным к беседе, можно ввести ему препарат, в просторечии именующийся «Зомби». Персонаж, подвергшийся его воздействию, механически ответит на все, правильно заданные вопросы, но не более того. То есть это будет допрос. Мне же была нужна беседа. Для этого и существует то, что среди нас называется «Хохотунчиком» – средство, снимающее внутренние блоки психики. Создающее чувство легкой эйфории, симпатии к собеседнику, желания весело и непринужденно излить душу. Правда, последствия от его воздействия не совсем полезны для здоровья, но и хрен с ним. Лично мне нашего пленника жалко не было. Совсем.

Он поднял голову с груди, разбитые губы сложились в улыбку.

– Ну и морда у тебя, Шарапов, – хриплым голосом проговорил он и захохотал.

– Это точно, – не стал спорить я. И, действительно, посмотреть было на что: разбитые, принявшие форму вареников с вишней губы, приличный фингал под правым глазом, заклеенные пластырем и просто замазанные йодом раны и ранки, шишка на лбу. С такой рожей меня наверняка без предварительных проб утвердили бы на роль пострадавшего в автокатастрофе. – Слушай меня внимательно, мне очень надо с тобой побеседовать, и у нас есть два варианта, сам догадываешься какие.

– Да уж, – что ни говори, мой собеседник всегда был смышленым парнем.

– Молодец. Так вот, либо я сейчас напичкаю тебя выше бровей химией и допрошу, а потом повторю упражнение, а ты от всего этого просто загнешься...

– Либо?

– Либо ты честно и подробно отвечаешь на мои вопросы, а потом мы проведем второй контрольный допрос с минимумом этой отравы. Твое решение?

– Спрашивай.

– Э, нет, мне нужна беседа. Представь себе, что очень рад меня видеть и прямо-таки горишь желанием рассказать обо всем. Короче, начинай щебетать, сам себя перебивая.

– Попробую. Сколько лет... – попытался улыбнуться полковник.

– До хрена. Как ты жил все эти годы?

– Отлично, – ничуть не кривя душой, ответил он. – В свое полное удовольствие: бабы, выпивка, снова бабы.

– И бабки, – с трудом улыбнувшись разбитыми губами в ответ, продолжил я.

– А то, – разговор явно начал складываться. Так посмотришь, еще немного и мы, наконец, подружимся. Дернем по соточке чего-нибудь крепкого, потом я сниму со стены гитару, и мы тихонько пропоем что-нибудь душевное чуть охрипшими голосами.

– Как Чжао платил-то, не скупился?

– Куда там, наш босс денег друзьям не жалеет.

– И давно вы дружите?

– Шесть лет, – ответил он. – Классные были годы.

– Классные, – тихо повторил Сироткин и сделал шаг вперед. Я едва успел его перехватить.

– Берта, – тихо скомандовал я, и Костя приобнял Женю за плечи. Только этого нам не хватало, если наш красавчик дотянется до клиента, тут уж никакие «Хохотунчики» не помогут, мертвые, как известно, молчаливы.

– И как он тебя подвербовал? – спросил Кирилл.

– А никто никого не вербовал, – ответил пленник. – Мы просто познакомились и подружились.

– Понятно, то есть когда мы приехали...

– Вас с нетерпением ожидали, – признал он. – Жаль только, что вы в дом не полезли. Уж как бы вас там встретили!

– И какой поднялся бы шум, – «догадался» я.

– Точно, прикинь, российские спецслужбы при попытке захвата гражданина суверенного государства...

– Садятся жопой в лужу, – продолжил я мысль.

– Именно, братан! Представляешь? – по-моему, он начал понемногу входить во вкус беседы. По крайней мере, подкалывать меня ему явно нравилось.

– Представляю. А вот, в кабаке вы обломались, – вздохнул я.

– И не говори, – пригорюнился мой собеседник, – сколько твоих там грохнули, всего четверых?

– Троих, вот он, – я показал на Женю, – выжил. А сколько мы народу положили?

– Двенадцать, – вздохнул он. – Двое оклемались.

– Да, не срослось у вас.

– Не скажи, – живо возразил пленник. – Забыл, что ли, что потом было?

– Точно, – признал очевидное я. – Вы победили.

– Можно сказать, да.

– Значит, твой дружок Чжао – супер?

– Не спорю.

– А, может, он тебе вовсе уже не друг, как ты думаешь?

– Сам не пойму, – задумчиво проговорил он, – вроде я у него всегда был особо доверенным, а тут такое...

– Получается, что твой шеф приказал тебе разобраться с Кремляковым, а ему – соответственно, с тобой.

– Ты и о нем знаешь?

– А то, – передразнил я собеседника, – и не жалко было, ведь это твой личный кадр был?

– Веришь ли, ни капельки. Мальчик в последнее время слишком зазвездился.

– Наверное, он то же самое сказал бы и о тебе, если б смог.

– Ты знаешь, никак не возьму в толк, зачем шефу было меня валить, – сказал он с горечью. – С молодым все ясно, таких как он на любом рынке по пятачку за пучок, но я-то... Неужели бабок пожалел?

– А много обещал?

– Пятерку, – мечтательно проговорил он, – прикинь, целую пятерку, и не в этой сраной зелени, а в самых, что ни на есть «евриках». Как бы я жил! – И пригорюнился.

– Обидно, – совершенно искренне посочувствовал я.

– И не говори.