Контрольный выстрел

— Мне кажется, — сказал он, глядя в окно, — что здесь ни в коем случае нельзя упрощать задачу. К сожалению, время наших прежних, скажем так, милых старых разборок, когда один врезал другому по башке пустой бутылкой от портвейна после совместного его распития, прошло. Хотя имеются еще рецидивы. Ведь еще недавно до семидесяти процентов убийств в Москве совершалось на примитивной бытовой почве. И у нас, розыскников, не было нужды сильно напрягать свои мозговые извилины. Вы со мной, надеюсь, согласны? — И не дождавшись ответа на свой скорее риторический вопрос, продолжал: — Сегодня же в семидесяти процентах случаев царит неочевидность. До девяноста процентов убийств совершается на заказной основе, а их стоимость доходит до…

— Юра, Юра, попридержи коней, — довольно невежливо осадил Федорова Меркулов, — до заседаний там. — Костя показал пальцем в потолок. — Опять тебя, брат, заносит, извини, конечно…

Но Федоров не обиделся и с тем же жаром ловко перекинулся на другую тему:

— Я же хочу вас подвести, так сказать, к конкретной информации. Итак, что нам на сегодня еще известно. Родной брат Отара Санишвили — Георгий, по кличке Босс, — вор в законе и главарь южного мафиозного синдиката в Москве. Учтите, по нашим сведениям, личность он весьма серьезная, человек жестокий и безжалостный, своих держит в страхе, и кроме того, вы же знаете, у кавказцев, как в «Крестном отце», брат за брата всегда горой. Поэтому можно предположить, если между партнерами в банке «Золотой век» возникли разногласия, то нашему пахану ничего не стоило оплатить киллерам их труд и взорвать алмазовский «мерседес» вместе с его хозяином и любым, кто бы там рядом ни находился. Примерно, полагаю, такая же ситуация могла сложиться у партнеров-банкиров и с этой Кармен Сильвинской. Обратите внимание на характеристику, данную ей Кочергой. Уж ему-то врать вроде и незачем, чернить эту женщину. Он ведь — заметили? — все время подчеркивает, что его дело — баранку крутить, глаза держать открытыми, а уши закрытыми. Характерная деталь. И когда он совершенно спокойно, без всяких эмоций, называет ее, извините, оторвой, я ему верю. А такая женщина, находящаяся между двумя мужчинами…

— Короче, что ты предлагаешь конкретно, Юра? — Хотя сказано это было Меркуловым совершенно спокойно, но Турецкий почувствовал, что он начинает злиться. Юре сейчас бы самое время рокирнуться. — Мы же не можем накрыть всю твою банду целиком, если не начнем рыть… помаленьку. Знаешь, как мышка норку роет? Вот так…

Меркулов довольно смешно поскреб пальцами по полированной крышке стола, отчего даже жалко стало прокурорский инвентарь: ведь стол продырявит, зверь!

— Хорошо, Константин Дмитриевич, понял, — нехотя пошел на уступку Федоров. — Значит, пока мои «архаровцы» должны отыскать тех милиционеров и «фольксваген».

— Вот и договорились, — удовлетворенно заметил Костя и повернулся к Турецкому: — А что у тебя с Шереметьевом?

— Думаю, если уже не пришел, то с минуты на минуту должен поступить список пассажиров, вылетевших во вторник из Берлина «Аэрофлотом». Там, в порту, скажу я вам, есть та-акая симпатяга! Я как увидел, ну просто ах! Словом, ее подружка из Берлина обещала выдать на наш факс. Но теперь я думаю, важнее будет список из Франкфурта. К сожалению, там у меня пока нет нужных девушек.

Федоров хмыкнул и завистливо покрутил головой. Костя же меланхолично вздохнул:

— Начинается…

— Костя, — Саша решил сделать маленькую разрядку, — ты мне напоминаешь одного старика…

— Это какого же? — купился Меркулов.

— А у него интервью брали. Дед, говорят, когда тебе лучше жилось, при царе-батюшке или при советской власти? А дед, не раздумывая, отвечает: конечно, при царе! Его спрашивают: а почему? А потому, отвечает дед, что у меня тогда, кхе-кхе, член стоял… Вот и ты, Костя, чуть что, сразу: начинается. Сознался бы уж, что просто зелен виноград.

Федоров, сбитый с толку столь неожиданным «выступлением», по-молодецки «заиржал», как выразился бы доктор Липкин. Это у него получилось настолько смешно, что рассмеялись следом и остальные. Короткой паузы хватило, чтобы прийти в себя.

— Но тут возникает серьезная проблема, которую пока мне трудно решить… — И Турецкий рассказал о краткой беседе с представителем «Люфтганзы», который вежливо, но, в сущности, по-сволочному отказал в помощи. — Не лететь же теперь действительно во Франкфурт из-за этого козла?

Оказалось, что для Юры это является плевым делом. Он заявил, что немедленно сам свяжется с Шереметьевским летным отделом внутренних дел, а те по своим каналам добудут нужные сведения в пункте отправления. То бишь во Франкфурте. Но дальше-то что?

И Саша снова был вынужден обратить их внимание на все временные показатели, почерпнутые из допроса Кочерги и свидетельств Червоненко. «Люфтганза» являлась наиболее вероятным рейсом. У неизвестного погибшего был православный крестик, значит, он не иностранец. А своих вычислить и проверить по списку пассажиров все же легче.