Концерт. Путешествие в Триест

Он вымыл руки в ванной. Посмотрел на себя в зеркало, нашел, что тени под глазами — причина его постоянных беспокойств — исчезли. Пролистал блокнотик, прикрепленный к оконному переплету рядом с весами. Он привык каждое утро записывать туда наблюдения за своим состоянием и в последние дни был вполне доволен результатами. Вес тела оставался неизменным, прием таблеток был сокращен до минимума.

Профессор зашел в библиотеку. Было еще довольно светло, и у окна можно было читать без электричества. В какой-то момент он поднял голову и прислушался. Ему хотелось понять, была ли Ирэна в своей комнате. Но вокруг стояла тишина, к тому же он вспомнил, что домработница взяла выходной.

«Значит, кроме меня, в доме никого нет? Такого не может быть. Если бы Ирэна выходила, — рассуждал он про себя, — то я непременно увидел бы ее из сада». Пока он так размышлял, то снимая, то надевая очки, у него появилось ощущение, что царившая в доме тишина была какой-то неестественной. В это мгновение в дверь позвонили. Или ему только показалось?

Позвонили еще раз, как-то неопределенно и быстро, словно едва касаясь кнопки. Он положил книгу на письменный стол, миновал коридор и открыл дверь. Вход в особняк выходил на юго-запад, и, несмотря на то, что заходившее солнце светило профессору Монтагу в лицо, он тотчас узнал стоявшего перед ним человека. Это был Паченски. Он прислонился плечом к стене, пытаясь, видимо, таким способом придать своей вялой фигуре более или менее прямую осанку.

— Я договорился с вашей женой о встрече.

Профессор Монтаг рассмеялся и, не заботясь больше о Паченски, повернул обратно в библиотеку. Некоторое время он бессмысленно стоял перед книжными полками. За его спиной из соседней комнаты доносилась приглушенная речь, затем быстрые, энергичные шаги жены, щелчок замка входной двери… И все. Дом погрузился в тишину.

«На нем снова куртка не по размеру», — подумал профессор Монтаг, заставляя себя успокоиться. Он не сомневался, что жена объяснит, зачем он приходил. Профессор подождал еще минут пятнадцать, но поскольку ничего больше не происходило, он вышел в коридор. Дверь в комнату жены была полностью прикрыта, хотя до этого оставалась щелка. Они беседовали, он отчетливо слышал их голоса. Ощущение собственной ненужности и забытости заставило его подойти поближе, чтобы разобрать, о чем они там договариваются. Да ведь они смеются! Не проще ли одним движением опустить щеколду и призвать обоих к ответу?

«Принесу-ка я им чаю», — решил он.

Профессор отправился в кухню, положил по ложке чаю в каждую чашку, залил кипятком и поставил чашки на поднос. Пока он шел по коридору, чай расплескался. Он вытер насухо поднос носовым платком и открыл дверь со словами:

— Я подумал, что вам не повредит что-нибудь теплое.

Его встретили удивленные взгляды. Паченски, сидевший за столом напротив Ирэны, поднялся. Профессор сначала поставил дымящуюся чашку перед ним. Потом перед Ирэной, вспомнил, что забыл про сахар, и удалился, захлопнув за собой дверь.

Сахар пришлось искать долго. Наконец он обнаружил вскрытую упаковку, высыпал немного на тарелку и, предварительно постучав, снова появился в комнате жены. Поскольку письменный стол практически весь был занят бумагами, он поставил тарелку на самый край. Они поблагодарили. Но он уже вышел в коридор и стал ходить взад-вперед, выискивая предлог, чтобы зайти еще раз, например убрать посуду или что-нибудь поправить. Он немного влево сдвинул комод, так что висевшая над ним картина оказалась ровно посередине, расставил как положено стулья, снял с вешалки одежду и отнес ее в гардероб. Около десяти часов, когда за окном совсем стемнело, он зажег во всем доме свет. Сел за пианино и начал импровизировать, используя педаль, чего обычно избегал, так как инструмент тогда невыносимо гремел. В половине одиннадцатого Ирэна и Паченски наконец вышли в прихожую. Он ждал этого и мгновенно оказался между ними.

Он осторожно спросил у Паченски, не пора ли тому идти домой. Молодой человек понял намек и, ухмыляясь, на прощанье похлопал профессора по плечу. Профессор отметил этот почти что приятельский жест и почувствовал, что Паченски сделал это без всякой задней мысли.

Пока Ирэна провожала Паченски до калитки, профессор Монтаг заглянул в ее комнату, едва не споткнувшись о поднос, который стоял на полу вместе с чашками и сахаром, и стал спешно осматривать все, что попадалось под руку: ящик стола, стопку монографий, лежавший на диване каталожный ящик. Он быстро прощупал на верхней полке книги, которые удерживались металлическими скобами, нашел пару отдельных листков и спрятал их в карман пиджака.

В коридоре он мимоходом кивнул Ирэне, возившейся с замком входной двери, а за ужином они поговорили о саде, о том, что нужно заменить калитку и некоторые плитки по краям гравийной дорожки. Про Паченски словно забыли. Профессор Монтаг нащупал в кармане пиджака скомканные в спешке разрозненные листки и пытался тайком их расправить.