Конвой

— Похоже, это он. Мы имеё м самую надежную переднюю дверь[6] в этом никудышном бизнесе. Резиновый Утенок родился с радаром на патрульных копов. Ты с нами, Спайдер Мак? Ответь.

— Десять-четыре. Понял тебя. Рад идти вместе с тобой, Резиновый Утенок. Моя последняя любовница с полпути вернулась домой рожать, а мы вдавим педаль в пол, чтобы быть дома к этому дню. Четыре-десять.

— Конечно, ты обрадуешься еще больше, когда узнаешь, что мы собираемся отлично провести время, мальчик, — влез в разговор Машина Любви. — Старина Резиновый Утенок постоянно держит педаль газа вжатой в пол. Но не это главное. Он ни разу не попадался патрульным. Человек чести. Когда ты в последний раз получал квитанцию на штраф, Утенок?

— Я все так же чист, хвала всем святым. Но сегодня был близок к тому, о чем ты говоришь. Куда держишь путь, приятель?

Спайдер Майк, который вдруг заскромничал, как белобрысый мальчишка в свои неполные двадцать, отключил микрофон и оставил двух других мужчин разговаривать.

— В Атланту, — неохотно ответил Машина Любви.

— Атланта? — в голосе Утенка явно слышалось дикое удивление. — Какое же дерьмо ты туда тащишь? Это твой новый маршрут, не так ли?

— Да, — подтвердил Машина Любви. — Новое задание в Атланте.

— И что за груз? Мне отсюда не видно. У тебя рефрижератор?

— Нет. У меня нет холодильной камеры.

Утенок сдал чуть левеё, чтобы в зеркало лучше было видно то, что движется сзади.

— Послушай, Машина Любви, — хихикнул он, — Уж не везешь ли ты этаких подвижных веселых девушек, а?

Спайдер Майк снова вступил в разговор:

— Точно, их-то он и везет. Его трейлер совсем близко от меня, и я могу сказать тебе.

Конечно, он знал, потому что ехал позади Машины Любви и видел, что его кузов полон самых вонючих, самых грязных свиней, которых когда-либо перевозили с одного места на другое.

— Не смейся. Только не смейся, Утенок, — предупредил Машина Любви. — Я не вижу ничего смешного в этом проклятом грузе. Я знаю.

— Да я не смеюсь, совсем не смеюсь. Я просто не ожидал увидеть свиней в твоем передвижном публичном доме.

— Хорошо, приятель. Это не смешно. Милосердие — это трагедия, вот что это такое. Обычную награду за него ты видишь сейчас в грузовике. Свинство! Женщины при взгляде на мою машину пускаются в авантюру. И здесь же я везу свиней. Ты спрашиваешь, как мой замечательный трейлер собирается везти меня обратно, если сейчас я заставляю его тащить этих вонючих свиней?

— Тебе придется поменять название. Вместо Машины Любви на время этого рейса ты будешь именоваться Свиным Загоном, — заметил Спайдер Майк.

— Погодите-ка минутку, мистер Спайдер Майк. Мне понадобились годы, чтобы заполучить это прозвище — Машина Любви.

— А меня не волнует, как долго ты на ней работаешь, на своей Машине Любви. Свиной Загон. Все, что я знаю, — это вонь, которая доносится до моей кабины. И я собираюсь прибавить газу, чтобы ты ехал в самом конце этого конвоя. Только там тебе и место.

— Ты сначала соберись догнать меня, — взвизгнул Свиной Загон в микрофон. — Педаль до пола! Догоняй! Пока!

Утенок рассмеялся про себя над тем, что увидел за своей спиной в боковое зеркало. Он ровно шел на одной скорости и оставался впереди обоих затеявших это соревнование. Чтобы достойно закончить этот день, ему требовалось в течение нескольких часов держаться перед плетущимся в хвосте грузовиком, битком набитом свиньями.

Свиной Загон — кажется, это прозвище подходило его приятелю даже больше, чем Машина Любви. Утенок мысленно вернулся в те годы и мили, в течение которых знал этого человек: Старина Свиной Загон был отличным парнем, но тот факт, что в этот рейс он взял такой груз, напоминал Утенку старшеклассника, который есть в любой школе: все, что он может предложить женщине, это прокатить её на своей суперхромированной, четырехместной машине с двумя клаксонами. Но даже это не делало ему чести. Однако он был хорошим парнем, а любая компания для долгого пути через пустынные равнины была болеё чем желательна.

— Эй, — позвал Утенок в микрофон. — Ты что-нибудь слышал о старине Языке Ящерицы? Может, видел его? До меня дошли слухи, что он переселился в другое место.

— Последний раз, когда я его видел, он сидел в баре «Старый Мексиканец» и был в стельку пьян. Мне показалось, в тот момент никакие заботы не обременяли его.

Внезапно их разговор был прерван вторгшимся в передатчик голосом. Говоривший находился впереди них.

— Вызывает один-девять. Говорит Болтун. Вызываю Утенка. Похоже, я перед тобой у отметки три-пять-ноль.

— Понял тебя, Болтун, — отозвался Утенок. — Я на отметке три-четыре-три, и мне нужны сведения о патруле.

— В поле зрения нет ни одного. Все чисто и зелено. Держусь на связи.

— Отлично, Болтун. Похоже, ты скоро встретишься со мной и еще двумя, сидя в своем катящемся кресле. Мы приближаемся.

— Десять-четыре. Определенно, мне это по душе. Но если вы хотите ехать вместе со мной, вам придется двигаться побыстреё, потому что мой старый мальчик не знает другого способа езды, кроме как с педалью, вжатой в пол.