Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

— Боже мой, конечно. «Интернэшнл Чартер» разослала всем своим клиентам сообщение, в котором объяснялось, что случилось и какие шаги были предприняты. Они очень извинялись и обещали возместить любой ущерб, причиненный недавно скончавшимся американцем, что не произвело ни на кого, кроме нас, особого впечатления. Американцы смеялись пару недель, но они по-прежнему обыгрывают наше управление. И это достаточно неприятно. Но мы намерены действовать иначе. Никакого чрезмерного нажима. Ты просто отправишься туда и будешь присматривать за ними. Не задавай никаких вопросов, просто слушай, когда другие пилоты начнут вести профессиональные разговоры. Конечно, ты сам будешь летать и сможешь рассказать нам об этих полетах. Но все это следует делать незаметно. Никаких радиопередач из-под кровати. Никаких секретных чернил или шифров. Примерно раз в два месяца или что-то в этом роде, когда ты будешь получать отпуск, а «Интернэшнл Чартер» достаточно великодушна в этом смысле, ты будешь сообщать нам, куда ты намерен отправиться, и мы организуем так, чтобы кто-нибудь с тобой встретился. Устный отчет, вот все, что от тебя требуется. Как я уже сказал, нет никаких причин для паники, просто следует все делать достаточно осторожно. Ты подпишешь с ними контракт на два года и по окончании контракта вернешься домой, вот и все. Конечно, если возникнет необходимость, тебе придется выполнить для нас специальную работу. Но в том невероятном случае, если это произойдет, мы немедленно заберем тебя оттуда. Ну и что ты теперь скажешь?

— Нет, это не пойдет, я не хочу. Дело выглядит довольно опасным, такого рода деятельность может повредить моим слабым нервам. Все это меня страшно беспокоит, и мысль о бедном покойном американце не поднимает моего настроения.

Его маленькие крысиные глазки сверкнули, и мне показалось, что он вот-вот перепрыгнет через стол и вцепится клыками в мое горло. Но он лишь скрежетнул своими желтыми зубами, напоминавшими зубы грызуна.

— Ну а теперь мы будем совершенно откровенны с тобой. Позволь мне сначала объяснить, какую выгоду ты от этого получишь.

Честное слово, я чуть было не заплакал. Каждый раз он вытаскивал из рукава какой-нибудь аргумент и в этот раз грубо польстил мне, как торговец страховыми полисами или какой-нибудь из мелких дьяволов, торгующийся при покупке вашей души.

— Твоя заработная плата в «Интернэшнл Чартер» будет составлять 100 фунтов в неделю. Деньги переводить они будут в любой швейцарский банк, который ты назовешь. За каждый опасный рейс — а мы полагаем, что тебе придется делать примерно три таких рейса в течение двух месяцев, — ты будешь получать дополнительную оплату по скользящей шкале, грубо говоря, от четырех сотен минимум и до двух тысяч максимум. Конечно, тебе не придется беспокоиться о налогах и прочей подобной ерунде и они будут оплачивать все твои расходы на житейские нужды как дома, так и за границей.

— Кроме того, мы будем платить тебе еще 50 фунтов в неделю и 200 фунтов сверх того за каждый твой отчет. Предположим, что ты сделаешь, скажем, шесть отчетов за год и средняя сумма выплат за опасные рейсы будет составлять 800 фунтов за вылет, таким образом, получается что-то около 23 000 фунтов в год. К концу двухлетнего периода, если твоя оплата не поднимется до ожидаемого уровня, мы гарантируем, что доведем ее приблизительно до пятидесяти тысяч.

— Если я проживу так долго, — перебил я, но он не обратил внимания.

— Ты должен согласиться, что это довольно приличные деньги для такого маленького крысенка твоего возраста и твоих способностей. И в качестве дополнительного стимула к моменту окончания контракта мы выдадим тебе паспорт на любое имя с правом проживания в любой стране, какую ты выберешь, и присмотрим за тем, — он любовно погладил пальцами мое досье, — чтобы все касающиеся тебя документы были уничтожены. Это касается как нас, так и американцев. Как ты считаешь, дорогой мой, могу я быть еще честнее?

— Даже если вы удвоите плату, я все равно за это не возьмусь. Ты неправильно меня понял, ублюдок. Я не стану этого делать даже за весь национальный бюджет. Я хочу остаться в живых и быть с близкими и дорогими мне людьми.

Он подарил мне поверх очков печальную улыбку, снял их и потер красную полосу на переносице своего маленького крючковатого носа. С каждой минутой он становился все любезнее, и я весь собрался, ожидая, что вот-вот начнутся угрозы.

— О, дорогой мой Филипп, ты рассуждаешь неразумно. Боюсь, что мне придется немножко повыкручивать тебе руки. — Он открыл ящик стола, достал оттуда конверт, разрезал его с помощью золотой копии ножа гурков, лежавшей у него на столе, вытряхнул оттуда что-то себе на ладонь и перебросил по столу ко мне.