Копьё Георгия Победоносца [СИ]

— Только ты, непобедимый Галдан из рода чорос племени ойратов, сможешь одолеть выскочку Темура Барласа, — сказал Бодончар. — Возьми Самарканд, уничтожь его защитников и приведи ко мне Джирджиса, или как его называют урусы и франки, Георгия, Отца всех побед. Он поможет вернуть в мир сына моего — Чингизхана. Сам я не имею над ним власти смертной и живой. Чингизхана держат мертвецы всей Ойкумены, и только Джирджис может его возродить. Я долго искал его, у него сотни могил, от моря до моря по всей Вселенной. Оказалось, что хитрый Темур Барлас увёз его из Дамаска и похоронил в мечети на улице Чоррах.

— Я много слышал о Джиоре, — Галдан-Церен исподлобья взглянул на Бодончара. — Он отец победы. Его нельзя захватить или взять в плен. Он непобедим. Ты знаешь об этом, отец покорителя Вселенной!?

Ата-Улан встал на задние лапы, его шкуру объял жёлтый огонь, поднявшийся в небо так высоко, что оттуда стали падать обожжённые им птицы. Он зарычал, и багряное пламя вырвалось из пасти и окутало Галдан-Церена. Тот только усмехнулся: ойраты не боялись пламени монстров, их прикрывало от него древнее заклятие рода чорос. Бодончар ударил палицей по хребту Ата-Улана.

— Береги силы для врагов! — прикрикнул он. — Или верну тебя обратно в знойный вихрь Макла-Такан!

Повернувшись к Галдану, Бодончар сказал:

— Тело моего сына лежит в гробу прозрачного нефрита, его везут духи Онона Джебе и Субедей. Помоги нам захватить Джирджиса и мы разделим мир напополам между тобой и Чингизханом. А Отца побед не бойся, у него нет его ужасного копья, и без него он может только даровать жизнь, смерть больше не подвластна святому Георгию.

— А где его копье? — спросил осмотрительный Галдан-Церен. Такие вещи надо знать всегда.

Бодончар развёл руками.

— Никто не знает и хорошо, что не знает. Я восемь столетий искал Джирджиса и нигде не слышал ни слова про это копьё. Думаю, что его сломали и выбросили. Оно же старое было.

Звёзды тут, во вневременье, расплывались тонкими кольцами и мигали сиреневым мягким светом. Войско Галдана шло по янтарным облакам, внизу спали города, сверкая ночными огнями мёртвых стёкол.

Впереди вспыхнуло пламя, это дозор передовых драконов наткнулся на сторожевую охрану войска Тамерлана.

«Началось!» — мелькнуло в голове Галдана.

Шедшие на правом фланге уланы осадили своих вороных, дышащих огнём коней и вытащили алые клинки. Слева шли тумены Джебе и Субедея, растекаясь сплошным чёрным облаком, где иногда в бурлящей тьме сверкали багровые сабли лучших воинов Чингизхана.

Оставив коня, Галдан-Церен перескочил на дракона и взмыл вверх. Войско Тамерлана было полускрыто серым туманом. Виднелись расплывчатые ряды конников в островерхих железных шапках и тускло мерцающих доспехах. В стороне от них суетились артиллеристы, разворачивая орудия.

— Разрезать конницу Темура атакой уланов и драконов, пустить в прорыв Субедея, чтобы он обошёл пушки с тыла, — решил джунгарин. — А где же Джирджис?

И сразу увидел его. Всадник в серебряной кольчуге, отливающем золотом шлеме верхом на белом коне. Галдана заметили, и от пушек к нему метнулся комок пламени, дракон сразу ушёл в сторону, но джунгарский хан успел увидеть, что у коня Георгия Победоносца нет ни узды, ни седла. Это очень опасно, такой конь сам по себе боец.

Воссияли алые клинки уланов, заплясали багряные блики на боках вороных коней, несокрушимой лавой пошли они в атаку на сумрачных гулямов. Впереди огромными прыжками понёсся Ата-Улан, полыхая бледно-зелёными языками огня. С высоты багряным потоком ринулись вниз драконы.

И сразу же навстречу помчались широким фронтом гулямы — конница в обороне не стоит! Воины Тимура обтекли с обеих сторон страшного Ата-Улана, и тот выскочил один на пушки. Загремели залпы. Раскалённые ядра впивались в толстую шкуру огненного монстра, плавились и прожигали чешуйчатую броню. Несколько ядер угодили в морду Ата-Улана; не выдержав стального огня, он подскочил, развернувшись в прыжке, и помчался обратно.

Гулямы смяли в жёсткой схватке уланов, но по ним с фланга ударили тумены Субедея и Джебе. Бой рассыпался на множество схваток. Побеждённые рушились вниз, порубленные, изувеченные, они падали сквозь янтарные облака. Там их уже поджидали птицы смерти — гуртаны — и, подхватывая на лету, ныряли с ними в подземные галереи Афросиаба. Там они будут лежать, ожидая Страшного суда, или благоволения Джирджиса, или прихоти Бодончара, если тот, конечно, воцарится над Самаркандом.

Гулямы разворачивали коней и мчались назад, под прикрытие своих орудий. Выдержать натиск багровых знамён лучших воинов Чингизхана им оказалось не под силу. Субедей, Джебе и остатки уланов понеслись за ними.