Копье Крома

Однако выжившие устроили на дружинников настоящую охоту, к тому же ни один ванир не собирался способствовать продвижению аквилонской державы на север очень уж рьяно, да и добычи поход более не обещал, так что Атли, уведомив о том Сапсана, распустил дружину.

Многие вернулись назад – этим на обратном пути так досталось от озверевших киммерийцев и возмущенных вторичным вторжением асиров, что они навсегда прокляли имя Атли. Другие последовали мудрому совету своего удачливого вождя и мелкими отрядами миновали твердыни Пограничного Королевства и стали на время наемниками в Бритунии, обороняя проходы в Кезанкийских горах от гирканских полчищ.

Сам же Атли то выполнял мелкие разведывательные поручения Сапсана в Гиперборее и северной Немедии, то появлялся в бритунских отрядах ванирских наемников, стараясь, чтобы нордхеймцы не забыли удачливого вождя, то исчезал из поля зрения друзей и врагов где-то в заснеженной северной тундре.

Его заветной мечтой было стать морским таном. Втайне и от аквилонских стратегов, и от своих старейшин, чью преданность древним заветам он глубоко презирал, Атли руками доверенных воинов и тишком переправленных на север рабов возводил в одном из бесчисленных оскаленных фиордах своей родины боевые корабли, собирал золото и полезные связи.

Через восторженно поклоняющуюся ему молодежь он расшатывал власть старейшин и битый молью авторитет других военных вождей Ванахейма. И вот – он посчитал, что его время пришло.

Если его набег лишь обозлил киммерийцев и нажил ему несколько десятков кровных врагов в пустошах, то масштабное вторжение аквилонской армии, по его расчетам, должно было вызвать целую лавину грозных событий, каковуюлавину ванирский вождь намерен был использовать на пользу своему будущему танству.

Атли ринулся к Сапсану, затем – в Кезанкийские горы, где его сотоварищи, не воюя вот уже три месяца и не получая платы все пять, готовы были двинуться в Нордхейм.

Здесь он и объявил наиболее доверенным ванирским дружинникам о собственных кораблях и грандиозных планах. Все это было принято наемниками с восторгом, а сам Атли – провозглашен таном.

Это было началом бунта против власти племенной знати и многих установлений, на которых держалась вселенная рыжеволосых почитателей Имира. Однако и сам Атли, и его сподвижники в достаточной степени были затронуты хайборийской культурой, для того чтобы с усмешкой отметать препоны, возведенные их предками для своих сыновей. Новоявленному северному вождю оставалось выполнить две задачи: вернуть своих воинов домой – что было задачей достаточно сложной, а кроме того – сколотить изрядное состояние, чтобы начать действовать на море.

Печальный опыт его предшественников, а имелись и такие, говорил, что Нордхейм не терпит слишком вольнодумных и удачливых вождей – следовательно, надо было подыскивать место для своего пиратского флота и дружины.

К тому же все указанные предшественники, взбудоражив, словно зловещая комета, умы нордхеймских храбрецов и власть имущих особ хайборийских королевских кровей, пошли на корм рыбам и ныне служили утехой дочерям Морского Владыки – флоты Зингары, Аргоса и Стигии были не по зубам вольным дружинам, равно как и приморские твердыни.

Целью будущих набегов нового тана должны были стать берега Черных Королевств к югу от Куша. Рабы, благовония, драгоценные плоды, черная и красная древесина – все, чем богата земля к северу и югу от реки Зархеба, притягивали алчные взоры Атли.

А для того, чтобы относительно спокойно прошмыгнуть на своих немногочисленных «морских змеях» в жаркиеохотничьи угодья, предстояло подолгу и помногу беседовать с командиром аргосских, зингарских и стигийских флотилий, а лучшим аргументом в таком разговоре могло быть золото.

Этот урок цивилизации варварская душа Атли впитала как сухая глина – дождевую воду: есть металл, чей голос во многих ситуациях цивилизованным южанам слушать приятнее, чем звон стали. И этот металл Атли собирался получить в Аквилонии.

Быстрая разведка показала, что обозленная несколькими поражениями Киммерия готова вспыхнуть. Что такое ритуал, о котором у него шла речь с Сапсаном, Атли слышал с детства. Он был рад, что вызвал столь грозную бурю, что будет дуть ему в паруса, и рад вдвойне, что буря эта обрушится не на его воинство, а на Золотого Льва.

Без сомнения, вскоре Венариум будет осажден. К тому же тан ни секунды не сомневался, так же как и Сапсан, что прорвать осаду войска из Аквилонии не смогут, а скорее всего, будут растрепаны в горах к северу от Гандерланда до полной небоеспособности. Только истинные северяне смогли бы на равных сражаться с грозными ордами черноволосых варваров.

Став спасителем Венариума, Атли сделался бы обладателем такого количества золота, которое дало бы ему возможность купить мир со своими старейшинами до отплытия и стать пропуском на юг, дремлющий на грудах сокровищ в ожидании хмурых северных героев.