Копье Судьбы

От волнения мысли Юрия Ивановича путались. С одной стороны, он был рад, что случайная догадка, вдруг возникшая при изучении материалов об истории Второй мировой войны, скорее всего оказалась верной. С другой – совершенно непонятно, как поступить с учетом недавно открывшихся обстоятельств. И третье, третье. Самое ужасное, невыносимое. Пенсия превращает жизнь в вакуум. Интеллектуальный и физический. До недавних пор он был заполнен своеобразным расследованием, проверкой, казалось бы, невероятного предположения. Поисками, перепиской. И вот теперь дело практически завершено. Все подтвердится – об этом говорит интуиция. Все подтвердится, но что потом? Вновь потекут однообразные пустые дни, и как в них жить? Опять двадцать пять, снова будет не о чем думать, некуда идти.

«Хоть ты помирай при выходе на пенсию, – мрачно подумал Юрий Иванович. – Как же мне хочется обратно в университет, читать лекции, проводить семинары! Да даже двоечников, которые по три раза зачет сдать не могут, – и тех мне, как выясняется, не хватает. В самом деле, было бы логично после выхода на пенсию перемещаться прямиком на кладбище. Невозможно смириться со старостью, невозможно! Сначала тебе перестают улыбаться хорошенькие женщины. Потом и сам уже не обращаешь внимания на симпатичных студенток. И вот, вручив дурацкую вазу и веник подвявших гвоздичек, тебя почетно выгоняют с работы. Но самое ужасное, что меняется только отражение в зеркале. Морщин больше, волос меньше – вот и все. А потребности думать, работать, жить полноценной жизнью – они остаются. Сын взрослый, я давно ему не нужен. После смерти жены другая женщина рядом – это нонсенс. И вот остаются только унылые бесцельные дни…»

Сердце почти всегда очень нервно реагировало на грустные мысли и волнение. В груди закололо, дыхание стало прерывистым. Юрий Иванович, стараясь упредить начинающийся приступ, осторожно сделал два глубоких свистящих вдоха. Но кислорода в воздухе катастрофически не хватало, боль продолжала тискать сердце. Осознав, что еще немного – и будет совсем плохо, он осмотрелся по сторонам. Таблетки, к счастью, обнаружились на диване.

Сейчас станет легче.

Сейчас. Вот.

Еще немного подождать, пока подействует лекарство…

На звук вытаскиваемой из флакона с таблетками пробки скотчтерьер Шварц отреагировал мгновенно. Примчался, цокая по паркету, из кухни, где нес почетную вахту у холодильника. Пару раз тявкнул для порядка: «Что это ты надумал, хозяин!» Потом запрыгнул на диван, перебрался на колени.

– Не бойся, Шварц, я пока не умру. – Юрий Иванович почесал черные торчащие ушки. – Знаешь, если бы не ты, я бы никогда не догадался… Ты понимаешь, что можешь войти в историю?

Пес залился звонким лаем, и Юрий Иванович обрадовался. Так собака реагировала на открывающуюся дверь коридорчика перед квартирами. Значит, совсем скоро раздастся мелодичный звонок. Скорее всего, это идет именно долгожданный гость, Ганс Вассерман.

– Шварц! В спальню!

«Хозяин, ты предатель!» – читалось в обиженных глазах. И все же скотчтерьер послушно спрыгнул с дивана.

Юрий Иванович закрыл за питомцем дверь и улыбнулся. Темперамент у собаки еще тот. Недавно Шварц вцепился в ногу соседке, которая зашла угостить куличом и крашеными яйцами. Но какая Пасха, когда чужой на территории…

Желанный звонок торопил поскорее щелкнуть замком. И все же Юрий Иванович глянул в глазок.

За дверью действительно стоял Вассерман. И выглядел он в точности как на присланных по электронной почте снимках: рыжеволосый, с неопределенного цвета большими круглыми глазами и полными щеками.

– Guten Tag! Ich freue mich Sie zu sehen. Kommen Sie bitte rein[9]!

– Oh, Sie haben begonnen Deutsch zu lernen[10]!

– Ich verstehe nicht[11], – развел руками Юрий Иванович. – Эта пара предложений – все, что я выучил. Хорошо, что вы говорите по-русски. Проходите, я сейчас принесу нам пиво. А вы не смущайтесь, располагайтесь. И показывайте, показывайте скорее!

Ганс схватил его за руку:

– Момент! Его со мной нет. Я его не взял, оно лежит в сейфе в отель. Я посмотрел ТВ. Такой большой криминал сегодня есть в Москве!

– Что ж, это разумно. – Юрий Иванович изо всех сил старался не показать своего разочарования. – Мало ли что может случиться. – Он досадливо поморщился. Негодный Шварц тявкал, не умолкая. – Действительно, разумнее потом поехать в гостиницу. Вы ведь не возражаете?

Ответить гость не успел, его отшвырнуло внезапно открывшейся дверью. Юрий Иванович доли секунды с ужасом смотрел на ворвавшихся в прихожую мужчин в масках, принявшихся обыскивать Вассермана. Все происходящее напоминало какой-то боевик!

Когда первое оцепенение прошло, он схватил тяжелую трость, размахнулся. Но в голове вдруг словно тонко зазвенела струна, и трость выпала из рук, а тело стало совсем невесомым.

– Я не знаю, кто это! Я не с ними! – прокричал Юрий Иванович.

Ему казалось очень важным объяснить это немцу, который буквально минуту назад говорил о том, что ходить с такой вещью по Москве рискованно. Не хватало еще, чтобы Ганс подумал о сговоре с этими головорезами!