Копье судьбы

Закончив разговор о завтрашней лекции, Гоар вдруг, понизив голос, с какой-то непередаваемой интонацией спросила:

– Артем, у меня к вам деликатная просьба или предложение. У нас запланирована культурная программа, экскурсия по стране на день-другой. Я бы хотела познакомить вас кое с кем в Эчмиадзине, главном религиозном центре армянского мира. Только это не музейный сотрудник, а весьма высокопоставленное лицо. Есть один крайне деликатный вопрос, который вам адресован как адвокату. Не откажете в любезности, как бы вам сказать… сохранить информацию об этой встрече в тайне?

Артем не успел ответить утвердительно, как Гоар приняла видеозвонок и начала по-армянски, с нотками родительской нежности, разговор с двухлетней дочерью. Это выглядело удивительно гармонично, хотя Артем не привык, чтобы в Европе или той же Москве, где он начинал и также вел свою адвокатскую практику, катаясь из страны в страну по чужим «семейным делам», кто-то вот так запросто включал видеорежим и перекрикивал общий шум ресторана разговором с любимым маленьким человечком.

Черноглазая кудрявая красавица с экрана смартфона плаксиво сообщала маме, что это безобразие – не быть дома во время отхода ко сну, так что Артем из солидарности и чувства такта отчаянно замахал руками, шутливо прогоняя Гоар домой, и жестом показал на часы.

Та благодарно улыбнулась и на понятном Артему языке сообщила дочери, что уже совсем скоро будет и поцелует на ночь.

«Необязательно красивой девушке работать на разведку, некоторым можно и замуж», – подумал Артем, вспомнив о своей подруге Оксане, с которой не будет видеться месяц из-за ее очередного секретного задания.

Попрощались двукратным поцелуем мимо щек, и Гоар побежала к своему недалеко припаркованному авто, попросив не провожать. Артем же, пройдя метров триста по Пушкинштрассе, как он по привычке назвал эту гостеприимную улицу, оказался на пешеходном Северном проспекте. Слева и справа возвышались высокие современные дома из красного туфа, красивого камня, образовавшегося из обожженных пемзы и вулканического пепла. Так как туф – камень пористый, то он легок и хорошо сохраняет температуру в помещении, что строители поняли задолго до изобретения кирпича, застроив этим камнем всю страну. Артем огляделся. Нижние этажи зданий, выполненные в виде арок с резным национальным узором, были усеяны многочисленными кафе и ресторанами с витринными окнами; настойчиво зазывали посетителей бутики модной одежды и обуви, огни банков и пафосные фасады пятизвездочных отелей. Пешеходная мостовая, аккуратно выложенная серым камнем, разбавленная туфовыми скамейками и коваными орнаментными столбами освещения, периодически прерывалась эскалаторными входами в подземную торговую галерею, наподобие берлинской, в квартале Q208 на Фридрихштрассе.

«Я что-то упустил в своей жизни, увлекшись городами помоложе?» – спросил у себя Артем.

– Уважаемый, можно вопрос к вам? – раздался по-русски голос слева. Артем повернул голову.

Вполне прилично одетый мужчина, в джинсах и кожаной куртке, мял в руках шерстяную шляпу. Конечно, он опознал в Артеме русского и по внешности, и по озирающемуся поведению.

– Wie bitte?[4] – спросил Артем автоматически.

Армянин опешил, но, мгновенно оправившись, спросил:

– А по-русски говорите?

– Говорю, – неласково признался Артем, не имевший ни малейшего желания разговаривать с прохожим.

– Нет ли у вас какой-то работы для меня? Я могу…

– Нет, спасибо за предложение. Я приезжий, – попытался закончить беседу Артем.

– Тогда выручите? У меня четверо детей, а работы нет. Что-то, может, пожертвуете? – незнакомец был искренен.

Артем пошарил в карманах плаща, обнаружил там только евроценты и монету в один евро. Подал просящему. Тот с благодарностью принял, но рассмотрев, вернул обратно со словами:

– Нет, спасибо, брат, не нужно. Это не наши деньги.

И подал руку для рукопожатия. Артем ответил на приветствие. Крепко сжав кисть Артема, незнакомец вдруг притянул его к себе, показав недюжинную физическую силу, приобнял и сказал на ухо:

– Ты тут аккуратнее, брат. Просто береги себя…

Глава 3. Эчмиадзин

Утро среди зашторенной темноты разбудило Артема голосами уборщиц. Женщины что-то обсуждали, стараясь перекричать шум пылесоса и периодически стуча щетками о плинтус смежного номера.

Поскроллил ленту новостей смартфона, сосредоточивая фокус сонных глаз, подождал минут пять. Звуки уборки за стеной постепенно стихли, удалившись в номер напротив. Спать расхотелось. Артем нехотя, поднялся с уютной постели, подошел к окну, распахнул шторы. Северный проспект сиял огнями еще невыключенных фонарей, пыльно рассеивая свет сквозь традиционный утренний туман.

«Я так Арарат и не увижу, – подумал Артем, озабоченно вглядываясь в молочную густоту. – Что Берлин, что Лондон, что столица Урарту, одинаково ничего не видно».