Копия любви Фаберже

Все случилось летом, которое я, как обычно, проводила на своей милой даче в Стрельне. Внезапно мне передали весточку от императора. Ники писал, что будет проезжать мимо моей дачи и хочет меня видеть.

Что сталось со мной! Я сбилась с ног, отдавая распоряжения насчет обеда, выбирая платье и украшения! В назначенный час по дороге проехала царская карета. Рядом с Ники сидела императрица. Мне ничего не оставалось, как поклониться, а потом растерянно смотреть вслед удаляющемуся экипажу… Если бы только Ники знал, какую боль мне причинят эти неоправдавшиеся надежды! Он, должно быть, просто не понимал, что я пережила, получив ту записку! Я думала, что любовь его, едва вспыхнувшая в молодости, наконец разгорелась! А он хотел просто по-дружески засвидетельствовать мне свое почтение…

Итак, к Ники обращаться я не хотела, с Волконским говорить было бессмысленно, и тогда решилась я пойти к министру двора барону Фредериксу. Когда назначена была мне аудиенция, я занялась нарядом, собираясь произвести на барона самое благоприятное впечатление. Шерстяное облегающее светло-серое платье и маленькая треугольная черная шляпка сделали свое дело – барон не мог от меня отвести глаз. Но он все же колебался насчет бенефиса, прекрасно понимая, что его проведение нарушит все мыслимые и немыслимые правила.

– Именно благодаря вам публика смогла увидеть мои 32 фуэте в «Спящей красавице», – сказала я тогда.

Он изумился:

– Да как такое возможно?

И тогда я пояснила, что при выполнении фуэте, чтобы не закружилась голова, перед глазами всегда нужно иметь какой-то предмет. А в зале, где собралась публика, перед началом спектакля ведь уже темно. Но ордена барона якобы мерцали так ярко, что мне без труда удалось выполнить сложные обороты.

Напоминание о собственных заслугах окончательно покорило Фредерикса. И он заверил, что дозволит мой бенефис. Оказавшись за дверью, я улыбнулась. Ведь на самом деле взгляд удерживался на свисающем с потолка зеркале, отражавшем свет сцены…

Для бенефиса я выбрала воскресенье 13 февраля 1900 года. Число «13» – мое самое любимое, оно всегда приносит мне радость и удачу.

Это был правильный выбор.

Я часто уже выступала в «Арлекинаде» Дриго и «Временах года» Глазунова. Но никогда не приходилось мне слышать такой бурной овации!

Я получила множество подарков и целых 83 букета цветов!

Ники прислал замечательную брошь в виде свернувшейся клубком бриллиантовой змеи с крупным сапфировым кабошоном работы Фаберже. А еще просил передать, что выбирал брошь вместе с императрицей. Это несколько омрачило радость от подарка Государя. Простодушный Ники, конечно, решил, что участие супруги в выборе подарка для меня является знаком расположения, а змея – конечно же, символ мудрости. Но я, разумеется, поняла, что императрица вкладывала в этот подарок совершенно иной смысл…

После представления ко мне в уборную пришел и сам ювелир, Карл Густавович Фаберже.

Я не имела ранее возможности видеть его своими глазами, хотя часто получала выполненные в его мастерских вещи в качестве подарков. От артистов я знала, что Фаберже имеет обыкновение лично принимать покупателей в магазине. И многие балерины любили забегать к нему на Большую Морскую, чтобы выбрать себе украшения, оплачивать которые предстояло их покровителям. Но я никогда не опускалась до такой низости!

Карл Густавович, немолодой, но безукоризненно одетый и с безупречными манерами, произвел на меня самое благоприятное впечатление.

Я сразу же поняла, что нравлюсь ему! И сделала все, чтобы влюбить его в себя окончательно! Мне как раз требовался такой кавалер, чтобы великий князь Сергей Михайлович, высказывавший мне большое расположение, прекратил свои ухаживания за глупой княжной, ставившие меня в весьма неприятное положение.

Сергей… Верный друг Ники, заботливый наставник. Он говорил, что Ники поручил ему заботиться обо мне, оберегать меня, быть рядом. Как это похоже на правду! В сердце Ники было мало любви, но много доброты. Он простодушно вверил меня заботам великого князя. Впрочем, я все-таки благодарна ему за это, так как мне требовалось плечо, на котором я могла выплакать горькие слезы по поводу предстоящей свадьбы Ники. Конечно же, я не любила Сергея. Но ухаживания за княжной моего покровителя надо было прекращать, не хватало мне еще быть оставленной и этим Романовым!

Поэтому, когда в моей уборной появился Карл Густавович и, то и дело сбиваясь, стал говорить комплименты, я все придумала самым чудесным образом. Через пару дней должен проходить у меня обед. И присутствие Фаберже с его влюбленными тоскующими глазами сразу же заставит Сергея порвать с княжной.