Корабль мечты

– Будь что будет, – прошептала она. – Вместе навсегда.

Иногда случалось, что вечером Меркурио не приходил к ней и они не проводили ночь на провонявшей птичьим дерьмом голубятне, казавшейся Джудитте раем. Тогда девушка задумывалась о том, правильно ли она поступила, лишившись девственности. Она даже пыталась вызвать в себе чувство стыда, ведь ее решение противоречило общественной морали. Но у нее ничего не получалось. Джудитта понимала важность нарушенного ею запрета, но в то же время ей казалось, что это правило касалось других, но не ее. Их с Меркурио объединяло что-то необычайное, их любовь была столь сильна, что не могло быть дурным содеянное во имя этой любви. Со временем отец примет эту безоговорочную истину, Джудитта была в этом уверена. Как же иначе? Как можно назвать грехом пред ликом Господа столь чистую любовь? Разве не сам он, Господь Всемогущий, предопределил их встречу? Джудитта вспомнила день, когда впервые коснулась руки Меркурио. Вспомнила их первый поцелуй. Первый раз, когда она приняла его в свое лоно и их тела слились воедино.

Если бы можно было прожить это мгновение снова, приняла бы она то же решение? Да, тысячу раз да, не раздумывая!

– Вместе навсегда, – повторила она.

В дверь постучали, и Джудитта испуганно вскинулась. Она опустила руку на грудь и улыбнулась, возвращаясь к яви из царства грез. Оставив письмо на столе, девушка подошла к двери.

– Кто там? – спросила она.

– Вы Джудитта, еврейка? – Голос принадлежал мужчине. – Моя госпожа желает вас видеть.

Джудитта открыла дверь, чтобы посмотреть, кто к ней пришел, но слугу не узнала.

– Моя госпожа желает вас видеть.

– Кто же она?

– Узнаете в свое время.

– Когда?

– Скоро.

Джудитта настолько опешила от происходящего, что не знала, как ответить на это.

– Гондола синьоры ждет вас, – сказал слуга.

– Речь идет о платье?

– Госпожа послала меня за вами. Больше я ничего не знаю.

Девушка набросила на плечи бархатную накидку и последовала за слугой по лестнице. Опьяненная любовью, она думала о Меркурио всю дорогу до гондолы, стоявшей у набережной Ормезини. Слуга забрался в лодку и жестом приказал гондольеру отправляться в путь.

Вскоре они подплыли к причалу, ведущему к четырехэтажному палаццо на берегу Гранд-канала. Фасад дворца поражал воображение своим изяществом, пестрые витражи окон обрамляли тонкие мраморные колонны.

Слуга помог девушке сойти на берег и приказал следовать за уже ждавшим лакеем. Тот провел Джудитту на второй этаж палаццо, где отвратительно воняло собачьим дерьмом, и подвел к комнате с обитыми дамастом стенами, где вспугнул служанку. Девушка виновато отпрянула от стены, смущенно уставившись на лакея и Джудитту.

– Ты что это там делала? – строго осведомился лакей.

Девушка покраснела и поспешно шмыгнула к двери. Подойдя к стене, у которой стояла служанка, лакей прикрыл смотровой глазок.

– Ждите здесь, – приказал он Джудитте и вышел.

Девушка не знала, что ей делать, но спустя какое-то время из соседней комнаты донеслись громкие голоса, и ей стало любопытно. Подойдя к глазку, Джудитта помедлила, но не устояла перед искушением – отодвинула дамастовую заслонку, сделанную из той же ткани, что и обои.

Вначале Джудитта увидела какую-то женщину, сидевшую к ней спиной за позолоченным изящным столиком. В целом вся комната казалась изысканной и утонченной. Рядом с женщиной, замерев с двух сторон от двери, стояло два широкоплечих слуги. Потом Джудитта увидела еще одного мужчину, лет пятидесяти, бледного, явно простолюдина, невзирая на его дорогую одежду. В руке мужчина сжимал шапочку из мягкого черного шелка. Голова у простолюдина была лысой, и на лысине блестели капельки пота. Вид у него был встревоженный.

– Прошу вас, ваша милость, – взмолился он, обращаясь к женщине.

– Раньше надо было думать, – процедила она.

Ее голос показался Джудитте знакомым.

И тут в комнату вошел какой-то дворянин, весьма элегантно одетый, но калека.

Простолюдина он и взглядом не удостоил, а вот на женщину за столом посмотрел с явственным удивлением.

– Тебе нравится наблюдать, да? – Голос у калеки был неприятный, пронзительный.

– Твое наслаждение – мое наслаждение. – Встав, женщина повернулась.

И тогда Джудитта узнала ее. Это была Бенедетта.

Джудитте хотелось убежать, но что-то будто держало ее у глазка. Она увидела, что Бенедетта смотрит в ее сторону, и поспешно отступила, чувствуя себя застигнутой на месте преступления. Но тут Джудитта поняла, что Бенедетта прекрасно знала, кто стоит за потайным окошком. Наверное, служанка просто притворялась, что ее застали врасплох. И она, и лакей должны были обратить внимание Джудитты на глазок. Чтобы она подошла к стене и все увидела.

Когда Джудитта вновь встала у потайного окошка, Бенедетта улыбнулась ей, а потом повернулась к слугам. К этому времени простолюдин уже рыдал, а мордовороты держали его за руки. Калека-дворянин нарочито поднял над головой бритву, а потом быстрым движением сунул лезвие лысому в рот. Тот заплакал еще громче.

– Это за то, что ты сказал, – объявил дворянин и быстрым движением взрезал кожу в левом уголке рта.