Корабль-призрак

Кто-то уверял, что ему передалось по наследству не только богатство, что он унаследовал от отца страсть к накопительству. Другие же качали головами и говорили, что все совсем не так.

Наконец, после шести или семи лет такой тоскливой жизни наследник скончался в молодом возрасте, не исповедавшись и не получив отпущения грехов. Подобно отцу, его нашли мертвым в постели.

Рядом с кроватью лежала записка, обращенная к властям. В записке этой он признавался, что убил собственного отца ради денег, а дальше писал, что поначалу стал тратить наследство, но потом столкнулся с духом отца, восседавшим на мешках с золотом и пригрозившим ему смертью, если он возьмет еще хоть одну монету.

После этого, мол, он неоднократно наведывался к мешкам, но дух его отца бдительно нес караул возле денег. В итоге он отказался от попыток завладеть наследством, а совесть продолжала его терзать, и пришлось жить вот так, вроде бы обладая достатком, но не имея возможности им пользоваться.

Предчувствуя скорую кончину, он просил, чтобы деньги передали церкви его святого покровителя, где бы эта церковь ни находилась, а если таковой не найдется, то церковь следовало построить и освятить.

Выяснилось, что церкви в честь его святого в Голландии не сыскать. (Вы же знаете, среди голландцев много католиков.) Тогда обратились к католическим странам, Португалии и Испании, и после долгих разысканий обнаружилось, что единственная церковь в честь этого святого возведена неким португальским дворянином в Гоа, в Ост-Индии.

Католический епископ постановил, что деньги нужно переправить в Гоа. Их погрузили на борт корабля, которым владел мой друг, и поручили передать представителю португальской короны, который первым встретится нам на пути.

Эти деньги, сеньор, мы для пущей сохранности отнесли в капитанскую каюту, где, сами понимаете, разместился мой благородный друг.

В первую же ночь плавания, отходя ко сну, он с изумлением узрел на мешках того одноглазого моряка.

– Боже милосердный! – вскричал комендант. – Того самого, что явился сегодня в мой форт?

– Того самого, – подтвердил Кранц.

Комендант перекрестился, а Кранц продолжал:

– Мой благородный друг, что неудивительно, изрядно встревожился, но, будучи человеком исключительной храбрости, спросил у одноглазого, кто тот такой и как проник на борт.

«Я пришел за своими деньгами, – отвечал одноглазый. – Это мои деньги, и я никому их не отдам. Церковь не получит от меня ни единой стивы»[75].

Тогда мой друг достал священную реликвию, которую всегда носит на груди, и обратил ее в сторону одноглазого. Тот зарычал, завизжал и наконец исчез.

Следующие две ночи призрак продолжал являться моему другу, но всякий раз при виде реликвии вынужден был исчезать в корчах, словно терпел страшные муки. Он неизменно вопил: «Пропало! Пропало!»

На третью ночь он сгинул и до конца плавания более не появлялся.

Когда мой друг рассказал обо всем, мы решили, что дух оплакивал свое утраченное золото, но потом выяснилось, что он подразумевал судно. Не зря считается, что не стоит брать на борт кровавое золото, ради которого совершались убийства: ни к чему хорошему это не приведет. Но мы тогда не подозревали, что богатство проклято.

Когда корабль стал тонуть, мой друг постарался спасти золото. Деньги перенесли на плот, и, как только нас прибило к берегу, мы перетащили их на сушу и закопали, чтобы впоследствии передать церкви, как нам было поручено.

Однако матросы, которые закапывали золото, все погибли, и теперь никто, кроме моего благородного друга, не знает точного места, где зарыто сокровище.

Да, забыл сказать: едва мы вынесли золото на берег и зарыли, призрак появился из ниоткуда и уселся на место захоронения. Думаю, если бы не это, матросы вполне могли бы польститься на звонкую монету, но появление одноглазого их отпугнуло.

Сдается мне, ему надоело там торчать, вот он и явился сюда. Либо же хотел сообщить, что деньги надо забрать. Впрочем, последнее маловероятно.

– Очень, очень странно! Говорите, там много денег?

– Верно.

– Раз призрак приходил сюда, он бросил их охранять.

– Верно. Иначе бы он не появился.

– Но что все-таки заставило его прийти?

– Возможно, он пришел требовать от моего друга, чтобы тот забрал деньги. Увы, нам помешали.

– Признаю. Однако призрак назвал вашего друга Вандердекеном.

– Это имя тот носил на корабле.

– То же имя носила дама, которая известна нам обоим.

– Верно. Он познакомился с нею на мысе Доброй Надежды и взял на борт.

– То есть она ему жена?

– Я не должен отвечать на этот вопрос. Достаточно будет сказать, что он обращался с нею как с женой.

– Ага! Но вернемся к сокровищам… Говорите, кроме вашего друга, никто не знает, где они зарыты?

– Никто.

– Передайте ему мои сожаления по поводу всего случившегося и скажите, что я буду счастлив увидеться с ним завтра.

– Непременно, сеньор. – Кранц поднялся, пожелал коменданту доброй ночи и удалился.

Отослав голландца, комендант принялся размышлять вслух: