Корабли времени

— Ах, — лицо морлока оставалось бесстрастным — однако с каким азартом он ударил кулаком по ладони, воспроизводя еще один перехваченный у кого-то человеческий жест. — Значит, есть еще надежда.

Моисей вручил мне стакан виски с содовой. Я с признательностью пригубил, поскольку жара не прекращалась с самого утра.

Моисей дал знак — и все мы трое склонились над столом, голова к голове, как делают сообщники, не желая, чтобы их услышал посторонний.

— Я тоже кое-что нашел, — произнес Моисей негромко.

— Что же? — нетерпеливо воскликнул я.

— Мы должны выбраться отсюда — во что бы то ни стало!

И Моисей рассказал мне, что случилось с ним «сегодня» — если можно так назвать этот день, проведенный меж будущим и прошлым. Устав от одиночного заключения, он попытался заговорить с охраной — молодыми солдатами, стерегущими нас повсюду, можно сказать, за каждой дверью. Серди них, как оказалось, был даже младший офицерский состав — что говорило о важности охраняемых. К тому же все это были люди с высшим образованием, исполнявшие и другие обязанности в кампусе. Сюда набирался личный состав из выпускников колледжей и университетов. Они пригласили Моисея в свое общежитие, расположенное поблизости — и совершили поездку на рикшах в Уэст-Энд. После нескольких стаканов язык у молодых людей развязался, и они довольно откровенно поделились своими идеями, каким им видится современное государство.

С одной стороны, это говорило в пользу Моисея — он проявил интерес к окружающему миру — и даже освоился в нем. Это хорошо. Я с нетерпением ждал, что же он расскажет.

— Хорошие, в общем-то, ребята, — поделился Моисей, — но их взгляды на жизнь!

Оказывается, как удалось выяснить Моисею, в будущем всех ждало Планирование — основная концепция мира. Как только будет построено пресловутое «современное государство», править которым будет, естественно, победившая в войне Британия и союзники, будет взят воздушный и морской контроль над портами, угольными шахтами, нефтяными скважинами, электростанциями и разработками полезных ископаемых. Будет контролироваться также производство судов на верфях, дабы избежать их последующего превращения в боевые корабли. Также будет отслеживаться производство железа, стали, резины, металлов, хлопка, и растительных веществ. А также контроль над пищевыми ресурсами…

— Ну вот! — сказал Моисей. — Теперь вы видите, какая складывается картина. В этой войне победителей не будет. Это конец права собственности — теперь все ресурсы отойдут Мировому государству Союзников. Ресурсы Земли будут использоваться в первую очередь для восстановления территорий, больше всего пострадавших от войны. Все будет планироваться мировым партнерством. Которое, кстати, будет выбирать само себя.

— Кроме последнего, остальное звучит неплохо. Вполне разумно и рационально, — заметил я.

— Да. Но этот план не останавливается на природных ресурсах планеты.

— То есть?

— Человеческие ресурсы он также учитывает. Отсюда и начинаются проблемы. Во-первых, это поведение. — Он посмотрел на меня. — Эта молодежь довольно нелицеприятно судит о нашем времени. Оказывается, мы страдали от "глубокой распущенности в частной жизни, — вот оно как! Так что нынешняя молодежь выбирает иной путь: к спартанской жизни, сдерживая всемерно страсти и сексуальное возбуждение. Отныне лозунг: «Бизнес на первом месте, а чувства потом». И это уже происходит. В следующей фазе события развиваются несколько активнее. Мы увидим безболезненное уничтожение «дефективных» — и это не мои слова, поверьте! А также стерилизацию некоторых типов, дабы он не передали потомству тенденции, «нежелательные» в планировании семьи. И кое-где этот очистительный процесс уже начат. Есть газ, так называемый Кинетоген Пабста…

— Хорошо. Значит, они, наконец, задумались над проблемами расовой наследственности.

Я откашлялся.

— Хм, — сказал я. Что-то мне не верится в такое «улучшение породы», когда человек начинает относиться к себе как к племенному скоту. Неужели так необходимо для будущего человечества, чтобы оно прошло искусственный отбор этих молодчиков из 1938-го года? А потом все это ляжет тенью на последующие миллионы лет?

— Это же «Планирование», — как вы не понимаете, — сказал Моисей. — Единственный, по их словам, путь уйти от варварства и хаоса — и, в конечном счете, от вырождения и вымирания человеческой особи.

— И «современные» люди готовы к столь эпохальным переменам?

Моисей криво усмехнулся.

Сомнений не оставалось. Подобного будущее не устраивало ни меня, ни его.

— Надо бежать.

И в этот момент, не успел я еще высказать предположения, каким образом это могло произойти, и какие у нас надежды на слово «бежать», дом содрогнулся.

Я подался вперед, резко, едва не разбив голову о стол. Звук был такой, как будто в глубине земли кто-то тяжело хлопнул дверью. Лампочки мигнули, но свет не погас. Послышались крики, слышные даже сквозь загерметизированные окна — и раздался близкий стон бедняги Филби, звон стекла и шум рухнувшей мебели.

Дом, однако, остался на месте. Откашлявшись от облака поднятой пыли, я с трудом поднялся на ноги.