Кораллы мертвеца

Никитина молчала. - Мужчина. Но слышно было очень плохо. Он как будто бы говорил через носовой платок. - В котором часу? - В три. - Он сказал, во сколько надо приехать? - В половине одиннадцатого. - И вы... поехали? - Да. - Вам удалось переговорить с Макеевым?

Никитина глубоко вздохнула. - Нет. Он был уже мертв. - Он был у себя в кабинете? - Нет в подъезде. - И что вы сделали, когда обнаружили труп? Мне стало страшно, и я поехала домой. - Больше вы ничего не видели или слышали? - Нет. Правда, - запнулась Никитина, - один раз показалось, что где-то скрипнула дверь, и я побежала сломя голову. - Татьяна Александровна, - Катя подошла к ней ближе. - Вы, действительно, не убивали Макеева? Никитина покачала головой - Нет - Вы знаете, что по странному стечению обстоятельств такой же звонок был и вашей бывшей подруге Кричевской Звонивший сказал, что не поздоровится не только мне, но и Вике. Я и подумала... о ней.

Катя подошла к столу Никитиной и налила себе в стакан воды из графина. - Татьяна Александровна, а что вы можете сказать о девушке, которая шантажировала вас по телефону? - Ничего, кроме того, что она требовала приличную сумму денег. Но я не захотела даже с ней разговаривать - Почему? - Я знала, что если заплачу раз, то придется заплатить и второй. Кроме того, я не была уверена, что она не является игрушкой в других руках, и ждала, когда на меня выйдет тот, кто все это затеял. Я просто выжидала. . . - Но вы же заплатили Макееву, когда скупили картины на его выставке. Платили и потом. - Откуда вам это известно? - Я не могу пока говорить об этом. - Да. Я действительно платила Макееву. Но тогда я сильно испугалась. У меня был шок. Мне понадобилось время, чтобы придти в себя.

Катя вспомнила, что последний раз Никитина заплатила Макееву "дань" примерно за два месяца до убийства - Вы сами покупали картины у Макеева? Нет. Через его помощника. Я не хотела с ним встречаться, да и он, судя по всему, не горел желанием меня видеть. Но все-таки мы с ним столкнулись на выставке в последний день. Я приехала туда по своим делам и услышала, как Макеева окликнули и незаметно подошла поближе, чтобы рассмотреть его. - А как все началось? Он позвонил вам и сказал... - И сказал, что в его руках есть одна компроментирующая меня фотография, и описал её. И прибавил, что вопрос можно уладить с помощью определенной суммы. - Вам не пришло в голову: каким образом эта старая студенческая фотография оказалась у него? - Никитина махнула рукой. - Конечно, я думала об этом. Кинулась к тому, кто фотографировал нас. Но он клялся и божился, что все свои негативы давно уничтожил. Правда, я этому не поверила. - И последний вопрос Татьяна Александровна. Вы знали, что Макеев - тот самый человек, который довел до самоубийства вашего близкого друга Константина Вершицкого?

Никитина удивленно вскинула на Катю глаза.

- Да. Когда я увидела Макеева - его лицо показалось мне смутно знакомым. Я стала думать, где я могла встретиться с ним раньше. И ... вспомнила. - Вам не хотелось его убить?

С минуту - другую Никитина молчала.

- Хотелось, но я действительно не убивала Макеева.

Катя вздохнула. "Самое смешное, что я знаю об этом убийстве почти все, кроме самого главного - КТО ЖЕ УБИЛ МАКЕЕВА?" - Спасибо Татьяна Александровна, - заторопилась Катя. - Если у меня возникнут ещё вопросы, я позвоню. - Хорошо. Вы... кому - нибудь сообщите то, что я вам сказала. Нет - Спасибо.

... Оставшись одна, Никитина вызвала Свету. - Алла Константиновна ещё здесь? - Нет, она ушла. Ей надо было к врачу. - Если позвонят, скажи, что меня нет, если придут - тоже. Я хочу побыть одна.

Никитина закрыла дверь на ключ и обхватила голову руками. Мысли кружились как настойчивые мухи, слетевшиеся на мед. Ей вспомнился ТОТ ВЕЧЕР. Незнакомый голос в телефонной трубке. Не вкрадчивый женский как обычно, а другой, мужской приглушенный. Она не сразу поняла, что говорят. Кто это?

Помимо её воли в голосе прозвучала растерянность. - Это не имеет никакого значения. - Если вы не приедете сегодня, то завтра ваши снимки появятся в газете.

"Почему снимки, - внезапно подумала она, - а не один снимок. Там же была всего одна фотография. Или их много?" Татьяна Александровна представила, как фотография множится как отражение в разбитом зеркале, и по случайным фрагментам невозможно восстановить целое. Глаз выхватывает то развившийся локон волос, то кончик ноги, то шею с коралловым ожерельем

Она ощутила безмерную усталость и гнев. "Пусть делают что хотят, больше они от меня не получат ни копейки. Никто".