Корень проблемы

— Я сослуживец твоего отца. Вместе с ним работал на почте. В одной комнате, за одним столом. А кроме того, я человек, который никому не позволяет вот так себя хватать.

Он направился к «ламбретте». Сел в седло, инстинктивным движением сунул руку в мотор и завел его.

— Ну, давай отвези меня в центр, а то я опаздываю.

Стефано издали смотрел на него с нескрываемым любопытством.

— Скажи на милость, откуда это ты знаешь, что для того, чтобы завести мотор, нужно сунуть туда руку?

Давиде постарался скрыть свое смущение.

— Да у всех этих старых драндулетов иначе не включишь мотор. Давай-давай, поехали скорее.

— Знаешь, что я думаю? Что ты мне сегодня порядком навесил на уши лапши!

— Послушай, твой отец попросил меня оказать ему услугу — передать тебе деньги. Я это выполнил. Но он меня не просил менять тебе пеленки. А теперь будь добр, отстань от меня с твоими разговорами.

Собор был переполнен. Детский хор пел «Кармина Бурана», и звуки органа торжественно плыли в вышине под куполом.

Гроб с телом барона Джованни Линори возвышался посреди центрального нефа иа утопавшем в цветах черном катафалке.

Немного позади стояли Матильда с поддерживающим ее Андреа и Глория.

Во втором ряду — Аннибале Корво, заложив руки за спину и слегка склонив голову, выражая всем своим видом скорбь.

Сверху, укрывшись за колонной, Треви фотографировал присутствующих в храме камерой с телеобъективом. Он заснял всех — в том числе и Корво, и даже стоявщего рядом с Давиде Карту.

Когда епископ кончил отпевание покойного и в воздух поднялся запах ладана, а служащие похоронного бюро начали выносить венки и корзины цветов, приглашенные на похороны выстроились в длинную очередь перед членами семьи Линори, чтобы выразить им, как положено, свои соболезнования.

Когда дошел черед до Аннибале Корво, Андреа вспомнил то, что советовал ему Тано. Он позволил себя обнять, а потом постарался найти уместные слова:

— Благодарю вас за то, что вы пришли. Вы ведь были большим другом моего отца…

Усыпальница семьи Линори находилась в правой стороне кладбища, в длинном ряду других семейных склепов. Это была часовен простой архитектуры в неоклассическом стиле: колонны по обе стороны от входа и кованая железная дверь со стеклом.

Карта взял с собой Давиде, Панну и Фило. Как он сказал, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Дэв, ты оставайся здесь. — Потом повернулся к Панне: — А ты посторожи с той стороны. Мы с Фило осмотрим часовню внутри.

Карта вставил ключ в замочную скважину и пропустил вперед Фило. Проверять там особенно было нечего, но Фило все равно обошел вокруг могил. Закончив осмотр, он обернулся и увидел в вытянутой руке Карты направленный на себя пистолет. Он не успел ни как-то среагировать, ни взмолиться о пощаде.

Карта спустил курок, и сила удара пули, выпущенной почти в упор, отбросила Фило к стене. Карта свинтил со ствола пистолета глушитель.

— Счастливого плавания, иуда!

Давиде и Панна услыхали донесшийся из часовни глухой звук выстрела.

Потом Карта вышел и указал на одну из могил, мраморная плита над которой была уже сдвинута в сторону.

— Опустите его туда и поставьте на место крышку.

Вернуться назад

Куадри разыскал ее в Риме, в одном ночном клубе. Ему стоило немалого труда убедить девушку, что он не киллер, подосланный убить ее. Потом он привез ее в Палермо.

И вот теперь Эльзи сидела в одном из служебных кабинетов Дворца правосудия перед судьей Сильвией Конти. Еле слышным голосом она уже целых два часа отвечала на ее вопросы. Все одни и те же, до полного одурения.

— Вы когда-нибудь раньше, до того вечера, видели Симона Барта?

— Нет, я тогда с ним только познакомилась.

— Так почему же вы вместе с ним вышли из ночного клуба? Почему позволили ему провожать вас?

— Он хотел остаться со мною.

— И вы всегда соглашаетесь заниматься любовью с первым встречным?

— Он меня только отвез домой.

— А что произошло потом?

— Я же вам уже говорила.

У Сильвии лопнуло терпение.

— Повторите еще раз.

— Он отвез меня домой и сразу же уехал.

— И что случилось потом? Почему через пять минут после этого вы покинули свое жилище, даже не взяв с собой ни сумки, ни запаса одежды? Почему вы так поспешно убежали?

— Да сама не знаю. Не знаю почему. Я услыхала выстрелы, какие-то крики, шум машин, кто-то за кем-то гнался… Пожалуйста, оставьте меня в покое, я ничего не знаю!

Осталось уже совсем немножко, чтобы Эльзи раскололась. За два часа допроса она впервые потеряла самообладание. И расплакалась от усталости и страха.

Сильвия увидела, что настало время нанести ей последний удар.

— Ну, успокойтесь, выпейте воды. Через несколько дней я вам устрою очную ставку с одним парнем, американцем, которого вы, наверное, знаете. Его зовут Мазино Сальерно.

В глазах девушки мелькнул ужас.

— Мазино?…

— Вы его знаете?

Эльзи закрыла лицо руками. Она поняла, что приперта к стене. Утвердительно кивнула головой. И сказала:

— Это он убил Миммо Линори у меня дома. А этот Симон все раскрыл. Видать, его поэтому и застрелили. Меня спас какой-то парень, которого я раньше в глаза не видела. Он отвез меня на вокзал и заставил все ему выложить.