Корень проблемы

— По-моему, Линори вернулся из Азии, привезя оттуда нечто, что давало ему возможность кого-то шантажировать. Что-то такое, что он получил там и запрятал здесь, где никогда не пришло бы никому в голову это искать. Однако, вероятно, нечто такое, что он не смог вытащить на свет Божий и предъявить. Даже тогда, когда у него убили сына. Иначе он бы это обязательно сделал. И заговорил об этом лишь тогда, когда понял, что умирает.

Давиде обвел взглядом комнату.

— Ты что стал бы здесь искать?

— Стал бы искать какую-нибудь вещь, привезенную из той поездки. — Пупаро поднял трость. И наставил ее на большого фарфорового Будду, стоявшего, видно, еще с тех пор на самом верху длинного буфета, отделяющего гостиную от кухни. — Например, нечто вроде этого.

Давиде поглядел на Будду, подошел к Пупаро и взял его трость. Потом приблизился к буфету.

Высоко поднял палку и изо всех сил хватил ею по статуе. По гостиной во все стороны брызнули осколки фарфора. И на пол возле буфета упал сверток.

Давиде нагнулся и поднял его. Снял стягивающие сверток резинки и развернул бумагу: внутри был ролик с кинопленкой.

Уже светало. Лорелла спала, свернувшись возле отца. Пупаро не сомкнул глаз и разговаривал с уютно устроившейся в кресле Сильвией.

— Вы знаете, в детстве я хотел стать каменщиком. Возводить красивые, прямые стены, вот такие, как эти, при помощи отвеса — веревки с привязанным грузом, не умея при этом даже считать, а может, еще и не умея ни писать, ни читать. Мне доставляло бы радость строить дома для детей. Но я был сыном дона Рафеле, который, несмотря ни на что, бездельничал да еще пользовался всеобщим уважением. Человека, который, когда его спрашивали: «Дон Рафе, как вам живется?», отвечал: «Не хуже, чем королю».

Пупаро погладил по голове Лореллу.

— И по-королевски он хотел растить и меня, Так он решил. А я хотел, чтобы и Лорелла жила, как королева. Однако… как говорят у нас на Сицилии: если ты заболел и тебе не избавиться от болезни, то придется привыкать жить вместе с болезнью…

Потом он повернулся к Сильвии.

— Ее болезнь это я. Разве можно жить с таким отцом, как я? Что у нее за жизнь?

В гостиную вошел Давиде. В руках у него был ролик.

— Пленка вся испортилась, почти ничего не видно. Только какие-то тени. Наверно, от сырости.

Сильвия посмотрела на него.

— Думаешь, если дать ее в научно-экспертный отдел…

Давиде не дал ей закончить.

— Да-да, надо возвращаться в Италию.

— Но Треви с Куадри ждут нас в Лкжсембурге.

Давиде кивнул.

— Здесь поблизости есть маленький аэродром. Чтобы захватить с собой также и Пупаро с дочерью, нм стоило бы нанять вертолет.

Пупаро осторожно, чтобы не разбудить, отстранил от себя Лореллу и уложил ее на диван. Встал, подошел к Давиде. И шепотом сказал ему:

— Я не поеду.

Сильвия бросила на него встревоженный взгляд.

— Вам нельзя здесь оставаться.

— Я поеду с вами на аэродром. Вы посадите Лореллу в вертолет. Потом, в последний момент, скажете ей, что отец решил остаться один.

Пупаро снял очки. Пристально посмотрел на Сильвию.

— Это последняя услуга, о которой я вас прошу. Увезите ее, увезите подальше от меня.

Сильвия не стала спорить.

— Хорошо. Мы сделаем так, как вы просите.

На небе не было ни облачка, солнце стояло уже высоко над горами. Машина, которую вел Давиде, проделала недолгий путь до середины долины, где находилось маленькое летное поле. Его можно было заметить уже издали по полощущейся по ветру полосатой красно-белой «колбасе» на высотном шесте посреди площадки, по блестящей круглой топливной цистерне с края поля, на которой, весело отражаясь, играли солнечные лучи.

Они заранее позвонили по телефону и заказали вертолет, теперь ожидавший их на поле неподалеку от павильона, где находилась контора аэроклуба.

Давиде припарковал машину и вошел в павильон.

Вскоре он вышел обратно вместе с пилотом, который направился к вертолету, залез в него, пристегнул ремни и запустил мотор.

Сильвия взяла из машины свою сумку и села первой, рядом с пилотом.

Давиде помог Пупаро выйти из машины и тоже направился к вертолету вместе с Лореллой, поддерживавшей отца под руку.

Когда они подошли к распахнутой дверце, Давиде залез первым и втащил за собой Лореллу. Потом захлопнул дверцу, оставив Пупаро одного на поле.

Лорелла не сразу поняла, что происходит, почему отец не садится в вертолет. Она попыталась вновь открыть дверцу, но Давиде подал знак пилоту и вертолет, колыша вокруг траву, начал подниматься. Лорелла старалась вырваться от Давиде, но он держал ее, крепко прижав к себе, так, что она не могла пошевелиться.

— Он просил это сделать ради тебя. Чтобы избавить тебя от постоянно угрожающей опасности. Он поступил так потому, что любит тебя.

В окошечко Лорелла увидела внизу убегавшее от них поле, И опершегося на трость отца, смотрящего им вслед. Потом увидела, как он пошел к машине, сел за руль и как машина тронулась. Увидела, как она на полной скорости вылетела на взлетную полосу. И последнее, что увидела, — как машина резко остановилась, ткнувшись радиатором в топливную цистерну.

Лорелла закричала:

— Нет, не делай этого, папа!