Корги по имени Генри

– Потому что она использовала тебя, Оливер! Джессика тоже встала у стены очень близко к нему.

– Убедила тебя, что она – одна из нас, что собирается остаться здесь с тобой. Но она врала. Сара устроилась сюда, только чтобы заставить своего парня ревновать. А теперь, раз план сработал, уедет с ним обратно.

– Она так сказала? – спросил Оливер. – Ты действительно слышала это?

Джессика грустно покачала головой.

– Эх, Оливер, мне и не нужно было. Это видели все, кроме тебя. Сара никогда не вписывалась в нашу компанию, а может, и не хотела. Может, ее это и не заботило, ведь она знала, что не останется. Быть здесь – просто часть ее плана.

– Но Сара много работала, чтобы получить эту должность, – сказал Оливер. – Она хотела сюда, я знаю.

– Может быть. Но возможно, куда больше она хотела жить долго и счастливо со своим парнем.

Мне вдруг вспомнился разговор Сары и Оливера. Когда она рассказывала, к чему стремилась до работы во дворце. Дом, дети, муж в родной деревне. И по-моему, он тоже его вспомнил.

Оливер всерьез поверил, что она вернулась к своим старым мечтам, тем, которые оставила, когда устроилась на должность королевской горничной.

И я не знал, как сказать ему, что он ошибается. – Оливер, ты же знаешь, каково работать здесь, – сказала Джессика, все еще стоя слишком близко к нему, на мой взгляд. – Это по плечу только особенным людям.

– Я думал, что Сара именно такая, – с грустью произнес Оливер. – Я думал, она – особенная.

Джессика скорчила рожу. Оливер не заметил.

– Может, не настолько Сарочка и прекрасна, как ты думал.

– Может.

Но говорил Оливер неуверенно. Это хорошо.

– Тебе надо держаться с теми, кому точно можно доверять. С дворцовыми.

– Вроде тебя? – догадался Оливер.

– Именно, – улыбнулась она.

Она двинулась еще ближе, и Оливер сразу же отошел от стены.

– По-моему, нам обоим нужно вернуться к работе. Ты так не считаешь?

Он поднял брови, и Джессика покраснела.

– Ага. Точно. Увидимся позже, да?

– Ну, наверное, да.

Оливер смотрел ей вслед, пока она не ушла, а затем перевел взгляд вниз, где я сидел, глядя на него.

Я гавкнул, надеясь, что он поймет все, что я не мог сказать.

«Не переставай верить в Сару», – изо всех сил думал я.

Но Оливер не понял моего послания.

Он вздохнул.

– Не сейчас, Генри, хорошо? Мне надо написать рождественскую открытку. А то потом не хватит духу.

День десятый

Понедельник, 23 декабря

Генри

Ни Сары, ни Оливера я не видел до конца дня. А на следующее утро во дворце поднялась такая суматоха – я даже не пытался отвести их в тихое место, где они могли обо всем поговорить.

– Что это такое сегодня творится? – спросил я Уиллоу, пока мы смотрели, как слуги мечутся повсюду, носят мебель, серебро и непонятно что.

Как обычно, выйдя из Комнаты корги утром исследовать дворец, я увидел, что в парадных залах царит хаос. Мужчины и женщины в форменной одежде суетливо прибирались или расставляли столы и стулья. Один даже измерял расстояние между салфетками под тарелки и краем стола. Другой полировал стеклянную посуду, прежде чем расставить на столе.

Определенно необычный денек во дворце.

– Сегодня нельзя путаться под ногами, – сказала Уиллоу, осторожно отодвигаясь, чтобы сесть, опершись спиной о стену позади нас.

– Я думал, ты говорила, что, по правилам дворца, это прислуга должна не путаться под ногами у нас, – напомнил я.

– Обычно да, – согласилась Уиллоу. – Но завтра в Букингемском дворце проводится рождественский обед. Поэтому сейчас все прямо-таки сами не свои из-за приготовлений. По опыту безопаснее держаться в стороне.

Словно доказывая ее правоту, мимо пронеслась горничная с гигантским серебряным блюдом – очень похожим на одно из тех, которые я уронил со стола в свой первый день во дворце, – и чуть не наступила на меня. Я звонко гавкнул и поспешил убраться с дороги.

Мы с Уиллоу отступили в тихое местечко под изогнутой гигантской лестницей, откуда могли по-прежнему следить за всеми перемещениями, но без риска для жизни и лап. Я проводил глазами двух лакеев, которые перевозили гору чемоданов. За ними с пустыми руками шла элегантно одетая пара.

– А что особенного в рождественском обеде? – спросил я. – Кэнди вроде говорила, что королева уезжает на Рождество к какой-то Сандре?

– В Сандрингем, – поправила Уиллоу. – И да. Уезжает во дворец вместе с нами и несколькими близкими родственниками. Обед – что-то вроде предрождественской церемонии для всей королевской семьи, после которой Она покидает дворец.

Конечно. Разве Кэнди не говорила, что семейный обед обычно проводится здесь? Наверное, он и будет завтра.

– По-моему, его всегда проводят раньше, – продолжила Уиллоу. – Вероятно, сейчас его отложили из-за Ее поездки.

Королева…

– Так Она вернется во дворец к этому обеду? От этой мысли у меня свело живот.

– О да, определенно, – Уиллоу многозначительно посмотрела на меня. – Она никогда его не пропускала. А только Она вернется…

– Помню.

По возвращении королевы определится моя судьба. Останусь ли я королевской собакой, или меня выпроводят отсюда? Если так, то куда? На улицу? В приют для собак?