Корги по имени Генри

Не стал бы? Генри посещал обучающие занятия для щенков, и ему всегда хватало ума держаться поблизости в людном месте – обычно он хотел удостовериться, что не пропускает никаких угощений. Но такое событие, как сегодня, когда все шумят и толкаются, еще и в незнакомом месте… не говоря о том, что в последнее время он завел привычку выскакивать за дверь, когда кто-нибудь открывал ее. Вдруг песик снова дал деру?

Но куда он убежал?

– Он может оказаться где угодно, – с отчаянием проговорил Джек.

Нужно было быть бдительней. Осторожней. Внимательней. Как она могла забыть о поводке? Как могла забыть о Генри, пусть даже смотрела на отъезд королевы?

Она подвела его. Подвела свою семью. Какой идиоткой она была, когда думала, что справится со всем сама.

Эми охватило отчаяние, она растерянно оглянулась вокруг, надеясь, что увидит хоть что-то – его пушистый толстенький хвостик или улыбку.

Ничего.

Нет. Эми встряхнула головой. У нее нет времени на отчаяние. Нужно снова быть родителем. Разобраться со всем.

В конце концов, теперь она должна этим заниматься в одиночку.

– Давайте его искать. Звать, – сказала Эми, придумывая план. – Генри всегда приходит, когда слышит свое имя. Давайте разделимся. Джек, ты иди по этой стороне ограды, а мы с Клэр – по этой.

Толпа рассеялась, насколько это вообще возможно у Букингемского дворца, и теперь за зеваками стало видно здание. Не отпуская Клэр далеко – не хватало кроме собаки потерять еще и ребенка, – Эми пошла вдоль ограды, окликая Генри.

– Если бы он выбежал наружу, на дорогу, мы бы его уже увидели, – сказала Клэр, идя следом. – Значит, он где-то рядом. Правда?

– Конечно же, – сказала Эми с куда большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. – Генри, даже когда убегает в парк, всегда останавливается, чтобы проверить, успеваю ли я следом. Он не ушел далеко. Уверена, мы очень скоро его найдем.

Через три часа поезд вез их домой, Эми обнимала Клэр за плечи, ее сердце разрывалось от слез дочери. Джек сидел напротив и молча смотрел в окно. Он не взглянул ей в глаза с момента, как они поняли, что Генри потерялся.

Полицейский, с которым они говорили, старался помочь, но не дал им никакой надежды. Лондон – такой большой город. Генри может быть где угодно.

– Генри чипирован, – с отчаянием сказала Эми.

– Если объявится, нашедшие хотя бы будут знать, кому он принадлежит, – сказал полицейский, очевидно стараясь не делать акцент на слове «если».

– Его могли украсть, – внезапно сказал Джек, отправляя Клэр в сторонку с новым приступом рыданий. – Корги – популярная порода. Кто-то похитил его, пока мы смотрели на королеву.

– Это значит, мы его никогда больше не увидим! – Клэр метнула осуждающий взгляд на мать.

Эми не могла ее винить. Ведь была виновата сама. Поздравляя саму себя за идеальный, волшебный день, проведенный без Джима, она забыла, что действительно важно только одно – время, которое они проводят друг с другом.

И с Генри.

Он, наверное, так испуган: он один в городе или с чужими людьми. Не понимает, что произошло, куда они подевались. Знает только, что они не с ним. Оставили его.

Не важно, простят ли ее дети – она сама себя никогда не простит.

Джек смотрел в окно, в холодную зимнюю ночь. Хотя он ничего не сказал, Эми знала, что ему больно не меньше, чем Клэр. Генри на самом деле – его

собака, его и Джима. Джим принес Генри, когда тот был еще щенком, Джеку, которому только исполнилось десять. С тех пор отец и сын вместе дрессировали Генри, выгуливали, присматривали за ним. Но теперь Джим ушел и переложил заботу о Генри на остальных.

Сначала Джек вроде бы нормально воспринял уход отца, но неделя шла за неделей, и сын все больше замыкался в себе. Он всегда говорил, что станет ветеринаром, узнавал, где лучше пройти подготовку, куда пойти работать, чтобы набраться необходимого для дальнейшего обучения опыта. Уже два года Джек очень усердно трудился, твердо решив получить работу своей мечты. Но за последние несколько недель словно забыл, что когда-то это вообще имело для него значение.

Но Генри… Генри всегда оставался важен для всех них. Как бы он ни расстраивал ее порой, Эми знала, что Генри любит их с бесконечной преданностью, как это свойственно собакам. Хотя ей и не нравилось, что он забирается на кровати, она знала, что Клэр спит с Генри под боком. Не только Клэр – Эми сама несколько раз за последние шесть недель просыпалась и находила Генри свернувшимся рядом, согревавшим ее – раз Джима не было.

А Джек… пусть Джек не рассказывал ей, что чувствовал, она знала: иногда, думая, что его никто не слышит, он разговаривал с Генри. С кем ему говорить теперь?

Эми смотрела на сына, прислонившегося головой к стеклу, его темные волосы спадали на лоб – и ее сердце сжималось при виде него. Ее мальчик уже почти взрослый – но не настолько, чтобы не нуждаться в родителях.

Не нуждаться в отце. И в собаке.

Эми на секунду прикрыла веки и откинула голову на спинку кресла. Всего миг, чтобы погоревать, поверить, что все потеряно.

Затем открыла глаза, выпрямилась и снова собралась с духом.