Коричневый дракон

Помня, что он эмпат, я постаралась запрятать свои чувства как можно глубже — не хотелось причинять ему боль. В его голубых, как летнее небо, глазах, отразилась легкая грусть.

— Не надо, Най, — усмехнулся он. — Даже там, в глубине твоей души, я смогу почувствовать все до последней капли.

— Это моя боль, моя грусть. Я жадная и не хочу ею ни с кем делиться. Все равно, пока само не пройдет, я не смогу перестать мучиться. Нужно время, чтобы отпустило.

— Как скажешь, — согласился юноша, — но позволь немного тебе помочь?

— Каким образом?

Не давая ответа, он встал у меня за спиной и положил ладони на мои виски. Его руки оказались горячими, но тем не менее я чувствовала, как сквозь них струится что-то нежное и умиротворяющее. Эндрю делился со мной энергией покоя и равновесия. Печаль от предстоящей разлуки с Антеей стала не столь острой, а предстоящий разговор мне уже не казался таким болезненным. Когда ладони юноши остыли, он убрал их и развернул меня за плечи к себе лицом.

— Спасибо тебе, — поблагодарила я.

— Обращайся, если что, — Эндрю улыбнулся и слегка щелкнул меня по кончику носа.

Он эмпат и знал, что я не обижусь.

— Ты ищешь Коруну? — спросила Марта.

— Да. А вы знаете, где она?

— Не уверена, но, скорее всего, в центральном зале, — пожала плечами девушка. — Ее срочно вызвали, она даже объяснить толком ничего не успела.

— И на том спасибо.

Задерживаться дольше в медблоке я не видела смысла. Если Коруну срочно вызвали, значит, у нее задание. Странно — Ди куда-то убежала, не предупредив, Кору тоже… Возможно, у них что-то стряслось? Но с другой стороны — Эндрю и Марта тут. Скорее всего, стандартная ситуация и ничего серьезного.

— Если хочешь, оставайся с нами, попьем чаю. А там глядишь, и Коруна подойдет, — предложила Марта.

— Нет, спасибо, — мне не хотелось задерживаться в медблоке.

— Как скажешь, — Марта не стала настаивать на своем предложении. — Тогда удачи тебе.

— Вам тоже всего хорошего, — я помахала рукой и вышла из блока.

Какие-либо мысли о том, куда теперь пойти, в моей голове отсутствовали, поэтому я решила просто побродить по коридорам. Глядишь — может, кого и встречу. Естественно, стоит только попросить Феликса, и он скажет, куда идти, но это не так интересно. Во мне проснулась тяга к приключениям, дух первопроходца. Это ведь так интересно — идти по незнакомому помещению и самой все разведывать.

В основном коридоры были пустые. Иногда навстречу мне попадались какие-то люди, они приветливо кивали и шли дальше. Длинные, белые коридоры с массой дверей. Вскоре мое приключение, которое я сама себе придумала, стало походить на нудный бег по кругу. Коридор — двери — поворот. Снова коридор — двери — поворот. И так уже на протяжении получаса. Правда один раз мне все же повезло, и я очутилась в небольшом зимнем саду.

Небольшая комната, десять на десять метров, плотно заставленная кадушками с разноцветными кустарниками, пара скамеек и один огромный аквариум с диковинными рыбками. Не хватало только чирикания птиц, дуновения ветерка и шума листвы. Зато откуда-то из зарослей доморощенных джунглей вылез упитанный белый кот. Один глаз у котяры оказался зеленым, а второй голубым. Он, не стесняясь моего присутствия, сделал свое дело в одну из кадушек, а затем с наглой белой мордой подошел и стал тереться о мои ноги. Я нагнулась, обхватила его за бока и попыталась поднять.

— Тяжелый ты, однако, товарищ Кузя. — Кот весил не менее десяти килограммов.

Но Кузьме, по всей видимости, не очень-то и хотелось, чтобы его тискали. Издав предупреждающий рык, кот попытался оцарапать и укусить меня одновременно. Отдернув руку и заметив на ней две тоненькие красные бороздки от кошачьих когтей, я почувствовала легкое пощипывание. Наглая белая морда не собиралась ретироваться в кусты, а стояла возле меня и раздраженно виляла хвостом из стороны в сторону.

— Ну и гуляй себе дальше, — обиженно сказала я и слегка наподдала ему ногой под зад.

Кот, получив небольшое ускорение, подпрыгнул, мявкнул и рывком исчез среди кадушек. В отличие от него, я никуда не торопилась. Заприметив под раскидистым кустом с огромными фиолетовыми цветками скамейку, я присела на нее.