Джимми покачал головой. У него просто сильная слабость, и нужно немного полежать, чтобы прийти в себя. Уговоры Уллы действия тоже не возымели.
— Рентген? Чушь собачья!
— Ну хорошо, — согласился старик. По телефону он заказал такси.
— Как только что-то прояснится, позвоню, — пообещал он Улле и сунул в руки шоферу денежную купюру.
— Пожалуйста, развезите молодых людей по домам.
20
Хорсту Бринкману шел уже шестидесятый год и в отличие от многих сверстников он с нетерпением ждал, когда же этот год наконец кончится. В шестьдесят полицейские уходят на пенсию. Бринкман был хаупткомиссаром бохумской уголовной полиции. Он прошел по всем ступенькам служебной лестницы, получил все возможные надбавки и теперь твердо знал размер будущей пенсии. Начиная тридцать пять лет назад службу в полиции, он и помыслить не мог о таком — уйти в должности хаупткомиссара. Тогда хаупткомиссары считались "крупными шишками", и необходимо было добиться незаурядных успехов, чтобы дослужиться до столь высокого поста. Однако времена менялись. Карьера Бринкмана была тому лучшим свидетельством. Он не раскрыл никаких крупных дел и все свои повышения в буквальном смысле "высидел".
Адвоката Книппеля, которому Бринкман обязан был назначением в полицию, он не видел очень давно. Тем сильнее было его изумление, когда старик сам позвонил ему и договорился о встрече. Книппель приходился близким другом его отцу и по старой привычке обращался к комиссару только по имени. Бринкману не оставалось ничего другого, как продолжать именовать его "дядя Руди".
История, которую Книппель ему изложил, Бринкмана не убедила.
— По-моему, сильно смахивает на книжку "Эмиль и сыщики"[5]
, — засомневался он.Но старик продолжал настаивать.
— Ты бы хоть приказал внимательно исследовать мопед, Хорст.
— Они наверняка это сделали, но если тебе так хочется, я позвоню в Дальхаузен.
Там никто не мог припомнить такого случая. Дежурный попросил позвонить еще раз после обеда, когда на дежурство заступит другая смена.
Послеобеденный звонок Бринкмана имел хоть какой-то результат. Хауптмайстер Лохнер вспомнил происшествие и, порывшись в бумагах, нашел даже соответствующее донесение.
— Проверьте, были ли расследованы обстоятельства того несчастного случая, — попросил Бринкман.
Лохнер достаточно долго служил в полиции, чтобы не понять: что-то тут не так. Почему один из начальников комиссариата интересуется давно забытым простейшим случаем?
Нервно листал он донесение, пробегая скупые данные об обстоятельствах происшествия.
— Минутку, господин хаупткомиссар, я передам трубку коллеге Шванду, он как раз составлял донесение.
И, прежде чем Бринкман успел что-то ответить, Лохнер положил трубку на письменный стол и позвал Артура Шванда, предававшегося вместе с Эрвином Цибуллой столь полюбившемуся им с недавних пор детскому занятию.
— Так что же вы выяснили по обстоятельствам несчастного случая? — спросил Бринкман. В голосе его слышалось нетерпение.
— Ну, несчастный случай, вы ведь знаете, чего там особенно выяснять. Когда мы прибыли, он там лежал. И свидетелей не было.
— А вы не обнаружили на мопеде следов, что позволили бы предположить постороннее воздействие?
— Я больше занимался пострадавшим, господин хауптко-миссар. Вот мой коллега, возможно, он знает больше. Он производил погрузку мопеда.
Шванд подозвал Эрвина Цибуллу.
На другом конце провода бушевал Бринкман, однако Шванд, не обращая внимания, отвел трубку в сторону и быстро объяснил Цибулле, в чем дело.
— Итак, это вы занимались мопедом, с которым произошел несчастный случай? Я прав? — спросил Бринкман, гнев которого сменился общим пессимистическим настроем по поводу состояния дел в дорожной полиции.
— Что вы имеете в виду, говоря "занимались", господин хаупткомиссар? Я погрузил мопед в наш фургон и принял необходимые меры по сохранности собственности.
— А идея исследовать мопед на предмет обнаружения следов постороннего воздействия вам, конечно, в голову не приходила?
— Но тут же все было ясно, господин хаупткомиссар. Булыжная мостовая, дождь, влияние алкоголя, да и водителю почти семьдесят пять.
— Допустим так, но вам ведь известна инструкция, предписывающая тщательное исследование всех транспортных средств, потерпевших аварию, на предмет следов постороннего воздействия?
Цибулла промолчал.
— К тому же у вас имелись для этого основания. Мне стало известно, что внучка потерпевшего была у вас в участке и поделилась своими подозрениями.
— Со мной она не говорила, господин хаупткомиссар.
Он беспомощно оглянулся.
— Лохнер, — тихо подсказал Шванд.
— А где он? — также тихо переспросил Цибулла.
— В нужнике, — прошептал Шванд.
— Минутку, господин хаупткомиссар, коллега, который беседовал тогда с фройляйн, только что вышел. Я попробую его…
— Все, с меня довольно! — прервал его Бринкман. — Мы не в детском саду. Каждый валит на другого. Вы что, меня за идиота принимаете? Назовите мне свою фамилию и звание!
— Цибулла, Эрвин, полицайобермайстер, господин хаупткомиссар.