Коричневый след

— Я завтра снова приду, дедушка, — сказала она и погладила старика по плечу. Потом осторожно убрала руку и вышла из палаты. Сестра Хильдегард дожидалась в коридоре.

— У меня к вам просьба, — сказала она. — Пострадавший доставлен к нам прямо с места происшествия. Вы не могли бы завтра принести ему пижаму, полотенце, бритвенный прибор и пару носовых платков?

И она сунула в руку Улле ключи.

6

Дом с узенькой террасой прилепился к склону над рекой. Джимми протащил "сузуки" вдоль изгороди, завел в маленький деревянный сарайчик, сооруженный Эмилем у самых ворот для мопеда.

Пока Улла перебирала связку ключей, выбирая подходящий, Джимми изучал окрестности. Прямо перед ними раскинулся старый городской пляж, а еще дальше, посреди реки, виден островок, куда летними вечерами вплавь любят добираться парочки. Справа лабиринт железнодорожных путей, бездействующая ныне товарная станция. Последние вагоны были загружены здесь двадцать лет назад — углем из заброшенных ныне шахт. Теперь на ржавеющих рельсах остались лишь пустые, списанные за ненадобностью вагоны. Еще дальше высились трубы камнедробильной фабрики, оттуда валил густой дым, низко стелившийся над землей.

С тех пор как прошлым летом он познакомился с Уллой, Джимми побывал у деда трижды, но' вид казался ему таким родным, будто он здесь вырос. Ему все чаще хотелось переселиться сюда, разбить перед домом настоящий сад и-любоваться долиной Рура.

— А, черт!

— Что случилось?

— Кролики!

Она показала на сарай, откуда доносились подозрительные шорохи. Четверо серебристо-серых кроликов царапали проволочные стенки клеток, стучали задними лапами об пол. Пахло капустой, которая без пользы пропадала в ящике у стены. Рядом лежал мешок с сухарями.

Улла принялась кормить животных, жадно набросившихся на еду. Какое-то время оба молча наблюдали за кроликами, потом отперли дверь дома.

Воздух внутри был нежилой, застоявшийся. Улла распахнула окна.

Джимми огляделся. Все в этом доме выглядело маленьким, угловатым, старым. И сами комнаты, и скудная мебель, даже фотографии на стенах. На одной из них, в прихожей, молодой темноволосый Эмиль присел на корточки рядом с доберманом, позади рурский ландшафт. Портрет пожилой женщины, стоявший на шкафу, окантован был черным крепом. На фотографии, висевшей над диваном в гостиной, выстроились в несколько рядов музыканты духового оркестра, прямо на барабане размашистым почерком было написано: "Слет духовых оркестров. Хамме, 1929 г.".

Джимми уселся на продавленный потертый диван. Улла разыскивала по всему дому нужные для больницы вещи. Каждая дверца шкафа сулила ей новые сюрпризы. Бритвенный прибор, в поисках которого она облазила кухню и ванную, находился в шкафу в гостиной. Эмиль явно использовал матовое стекло дверцы в качестве зеркала.

— А знаешь, где я нашла пижаму?

Он пожал плечами.

— В кухонном шкафу! — фыркнула она, засовывая полосатую пижаму в пластиковый пакет.

В тишине дома оба тонули, как в пуховой постели. Даже маятник настенных часов висел неподвижно. Стрелки показывали половину двенадцатого.

Не спеша пальцы Уллы скользнули по молнии мотоциклетной куртки, нашли застежку и так же не спеша потянули ее вниз. Ладони ее заскользили по широкой груди.

Джимми заинтересованно наблюдал за ее действиями.

— Ни о чем другом думать не можешь? — съязвил он. — Дедушка лежит в больнице, а ты только и знаешь, что…

Договорить он не смог.

Рука Уллы вцепилась ему в бок. Он завизжал и попытался освободиться. Но она оказалась проворнее и вцепилась в другой бок. Джимми принялся отбиваться. Сбросив куртку на пол и стянув майку, он угрожающе заиграл мышцами.

— Подойди-ка ближе, парень! — сказала Улла. — Вижу, что ты высокий и сильный.

Она стянула его на диван и прижалась к теплому телу.

Снаружи доживал последние свои минуты пасмурный сентябрьский день. Небо над Руром затягивалось с востока глухой, беззвездной чернотой.

В Бургальтендорфе, на другом берегу, зажглись фонари. Туман поглотил остров посреди реки. Монотонно шумела плотина.

Хлопнула дверца машины. Улла подняла голову и прислушалась.

— По-моему, сюда кто-то идет, — прошептала она.

Джимми что-то невнятно пробурчал.

— Неужели ты не слышишь?

По дорожке шуршала рано опавшая листва. Шаги приближались к дому.

— Разве у кого-то еще есть ключ?

Улла мотнула головой.

— Мы просто не станем открывать, если он позвонит.

Но никто не позвонил. Вместо этого снаружи попытались открыть дверь. Заскрипело дерево, какой-то металлический предмет заскрежетал в замке.

Джимми встал, чтоб включить свет. Но забыл про столик с магнитофоном. Магнитофон с шумом грохнулся на пол.

Мгновение за дверью было тихо, потом скрипнула калитка, на дороге послышались быстрые удаляющиеся шаги.

— Я задержу его! — выдохнул Джимми, рывком натянул сапоги, брюки и бросился к двери.

— Останься! — крикнула Улла, но Джимми был уже на дорожке, вытаскивая из сарая мотоцикл. На улице заработал мотор автомобиля.