Коридор

Пришел из армии дядя Паша‚ Нинкин отец. Всю войну крутился под Москвой: две звездочки – лейтенант‚ свой "Виллис"‚ с шофером. Раз приехал – мешок с горохом забросил. Другой раз – трофейный ковер. Потом – аккордеон. Вернулись из деревни тетя Шура с Нинкой‚ а ковер моль прогрызла‚ а аккордеон у батареи рассохся‚ а мешок с горохом обмяк‚ одна шелуха в нем. Горох мыши съели‚ все горошинки‚ до одной‚ выбрали. Бестолковый дядя Паша: при добре был‚ а добром не попользовался.

Воевал Экштат Семен Михайлович. Сбрили ему шевелюру‚ одели стираную форму‚ ботинки с обмотками. Когда прощаться пришел‚ вся квартира охнула‚ все женщины в голос заревели: тоненькие ноги в неумелых обмотках‚ сутулая спина под белесой гимнастеркой‚ из-под низкого воротника кадык выпирает‚ на маленькой обритой голове пилотка по уши. Был поэт‚ композитор‚ ребе‚ а теперь не красноармеец‚ не боец – солдатик. Всю войну с полевым госпиталем прошел‚ лекарства для раненых готовил.

Лопатин Николай Васильевич тоже воевал. Начал с ополчения‚ со взвода интеллигентов – банковских работников. Их собрали‚ построили – только солнце в пенсне засверкало. "Шагом марш!" – они и пошли. "Запевай!" – они и запели. "Мадам‚ у-же па-да-ют лис-тья... Раз-два!" Оружия ни у кого не было. Даже у командира полка ополчения висела на ремне пустая кобура‚ а в руке железный прут. "Что же мы‚ – говорил командир‚ размахивая прутом‚ – не достанем оружия у немцев? В первом же бою достанем!" В первом же бою на них пошли Гудериановские танки‚ и чуть не весь полк полег на месте. Вышел из Москвы Лопатин Николай Васильевич – тихий банковский служащий‚ а закончил войну – орден на груди и набор медалей.

И дядя Пуд воевал. На складе‚ на своем боевом посту. В первые же налеты разбомбил германец дядю Пуда‚ разбомбил вместе со складом. Загорелась крыша‚ жарким‚ дымным пламенем полыхнула толь. Волоком тащил ящики с гвоздями‚ с дверными петлями‚ большой живот мешался в тесных проходах. Надорвался дядя Пуд‚ неделю покряхтел на лежанке и помер. Отпевали его в церкви‚ поставили над могилой крест из водопроводных труб‚ с узорами из проволоки‚ покрашенный масляной краской‚ – мужички на кладбище крестами промышляли‚ – и написали на табличке: "Ерофей Косьмич Степин. 1872–1941". Ерофей Косьмич – это и есть дядя Пуд.

Умер он – тетя Мотя одна осталась. Занавесила окно черной бумагой‚ еще икон понаставила: келья‚ как есть келья‚ и духа мужского нету. В налеты не спускалась в бомбоубежище‚ а становилась на колени и Богу молилась – бомбы от дома отводила. "Это Бог вас спас‚ – говорила с важностью. – Услыхал мои молитвы". Вся квартира воевала‚ весь дом‚ своей молодостью‚ своими морщинами‚ голодом и холодом своим‚ горем и печалями. В шестой квартире – Герой Советского Союза. В третьей – слепой. В четвертой – без рук‚ без ног: инвалид беспомощный. В первой‚ в пятой‚ в восьмой – похоронные‚ похоронные‚ похоронные... Кто погиб‚ кто пропал без вести. У них – Ренат Ямалутдинов. Ушел Ренат на войну в первый день. Последний раз дотронулся до Самарьи‚ – он засветился‚ она засветилась‚ – и ушел. И исчез. Ни письма‚ ни известия. Пропал человек‚ будто его никогда не было. Будто не жил на свете казанский татарин Ренат Ямалутдинов‚ не работал днем‚ не учился вечером‚ не любил ночью жену свою Самарью. Осталась после него вдова – шемаханская царица.

А потом пришел день Победы. Радостный‚ счастливый‚ с оглушительным салютом. Многие плакали в этот день: по погибшим‚ по искалеченным‚ по самим себе. И Вера Гавриловна тоже плакала‚ потому что от Лёки давно не было известий. И прошла неделя мирной жизни‚ и прошел месяц‚ а известий всё не было‚ и война не уходила из их квартиры‚ и день Победы для них не наступал. И пришла наконец по почте скромная‚ стандартная бумага‚ где черным по белому было написано‚ что их сын Лёка‚ добивая ненавистных фашистов‚ сложил голову в проклятой Германии‚ похоронен в братской могиле‚ и вечная ему за то память. Погиб Лёка‚ погиб человек‚ который еще в детские годы знал такое число‚ до которого сто лет считать надо. Ты не досчитаешь – дети досчитают. Дети не досчитают – внукам останется. Погиб Лёка – и счет на этом оборвался. Погиб Лёка – и война кончилась.

4

Третий урок – немецкий.

Точно по звонку появляется Ольга Матвеевна‚ пышная‚ черноволосая‚ с кудряшками от перманента. Бровки черненькие‚ щечки аленькие‚ формы-мячики во все стороны. Год как из института‚ месяц как замужем: цветет женщина от полноты жизни.

– Ну‚ хулиганы‚ чего натворили?