Коридор

Простите нас‚ наши враги! Мы вяло и неумело боролись с вами‚ и не дали вам ощутить взахлеб ни радости победы‚ ни горечи поражения. Простите нас!

Простите нас‚ наши друзья! Вы остаетесь после нас‚ и на ваши плечи перекладываются все наши сомнения. Простите нас!

Простите нас‚ все остальные! Вас так много‚ что наш уход остается незамеченным. Нас так много‚ что вы не можете на всех обращать внимание. Простите нас! Прощаем вас!

"Скорая помощь" пронзительно взвывает‚ словно рывком сдергивает с тебя кожу.

"Скорая помощь" с воем идет по нескончаемому Садовому кольцу‚ по осевой полосе‚ на красный‚ желтый‚ на зеленый свет‚ а человек лежит на спине‚ человек глядит в окошко на потолке‚ и наверху проносятся провода‚ провода‚ переплетения проводов‚ перечеркивающие небо. А жить хочется – хочется‚ хочется‚ хочется! – жить очень хочется‚ жить хочется так‚ что не подобрать к этому никакого сравнения. И если одни все свои годы ждут смерти‚ то другие всю свою жизнь ждут жизни.

Ждут...

Ждут...

Ждут...

Ждут жизни.

Без четверти девять‚ распугав ребятишек‚ во двор въехала похоронная машина. Шофер‚ здоровенный мужик в мятом‚ рыжем пальто с оттопыренными‚ надорванными карманами‚ остался сидеть за рулем‚ уложив руки на баранке‚ а грузчик‚ мелкий‚ щуплый‚ в бесцветном от старости ватнике с вылезающей местами серой ватой‚ в стоптанных сапогах‚ в кепке до бровей‚ поднялся по лестнице на нужный этаж‚ сверился по бумажке‚ позвонил. Ему открыли и сразу засуетились‚ заволновались‚ заплакали‚ стали прощаться. Грузчик ждал на лестничной площадке‚ курил‚ потом сплюнул папиросу‚ растер сапогом по плитке пола‚ пошел вниз. Минут через десять они поднялись вдвоем‚ неся гроб. Шофер шел сзади‚ неодобрительно поглядывал на узкие лестничные переходы и короткие площадки‚ а, поднявшись‚ встал в распахнутых настежь дверях‚ уткнулся головой в притолоку‚ спокойно глядел на привычную ему суету и слезы‚ на судорожные попытки задержать последние минуты прощания.

– У нас на сегодня три рейса‚ – громко сказал шофер‚ и родственники отступили перед запланированной неотвратимостью.

Они спускались медленно‚ боясь оступиться‚ – впереди шофер‚ позади грузчик‚ – обтирали спинами беленые стены‚ с трудом разворачивались на площадках‚ сипло и натужно дышали‚ а родственники растерянно вертелись рядом‚ мешали. У подъезда ждала толпа: старушки со скорбными лицами часто крестились‚ возбужденные ребятишки перебегали с места на место‚ чтобы не пропустить самое интересное. Шофер залез в машину‚ принял гроб‚ закрепил ремнями‚ тяжело спрыгнул на землю. Они стояли вдвоем с грузчиком‚ курили‚ сплевывали‚ равнодушно оглядывали двор‚ дом‚ толпу‚ суетившихся у подъезда родственников.

– Документы взяли? – спросил шофер.

– Взяли...

Медленно‚ чтобы не задеть ребятишек‚ они развернулись около бака с мусором‚ выехали со двора‚ проехали чуть-чуть‚ встали. Грузчик выскочил из машины‚ шустро убежал за угол. Минут пять все сидели тихо‚ ждали‚ недоуменно переглядывались. Кто-то сморкался‚ кто-то задавленно всхлипывал. Потом грузчик выскочил из-за угла‚ побежал к машине. В руке батон‚ в кармане брюк – бутылка.

– Пообедать некогда‚ – угрюмо сказал шофер‚ и они поехали дальше.

Они ехали без остановок до самого кладбища. Грузчик жевал отломанную горбушку‚ шофер мрачно глядел вперед‚ родственники тихо переговаривались. Перед воротами кладбища шофер развернулся‚ затормозил‚ пошел открывать заднюю дверь. Родственники неумело подхватили гроб и‚ мешая друг другу‚ толкаясь‚ наступая на пятки‚ понесли в ворота. Один из них вытащил деньги‚ сунул шоферу в руку.

– Мало‚ – обиженно сказал тот‚ вертя бумажку между пальцами.

Родственник смутился‚ дал еще.

– Спасибочки!.. – неожиданно весело выкрикнул грузчик‚ и машина ушла обратно в город.

На сегодня у них осталось еще два рейса.