Кормильцев. Космос как воспоминание

Увидев, как Егор Белкин переделывает аранжировки под пресловутый вальсовый размер, Кормильцев решил взорвать ситуацию изнутри. Он уверенно заявил Насте, что Белкин и помогавший ему Пантыкин мыслят слишком традиционно. Мол, все это — «каменный век». И для альбома нужно искать другого аранжировщика, воспитанного на более современной музыке. Так на горизонте возникла кандидатура композитора Игоря Гришенкова из «Апрельского марша», с которым Настя выступала на первом свердловском рок-фестивале.

«Я была вынуждена отдать “Тацу и “Ночные братья” на аранжировку Грищенкову, — вспоминает Настя. — Такое вот с моей стороны получилось небольшое предательство...»

Но как только началась сессия, все интриги прекратились, и работа закипела — все-таки в студии собрались профессионалы: Пантыкин, Белкин и добрая половина концертного состава «Наутилуса»: Леша Могилевский на саксофоне, Леша Хоменко на клавишах и Володя Назимов на барабанах. Другими словами, Настя собрала в студии чуть ли не dream team свердловского рок-клуба.

Серьезность в этой сессии чередовалась с огромным количеством креативных находок. Так, к примеру, концовка саксофонного соло Могилевского в композиции «Тацу» была сделана на фоне убыстренного лопотания, найденного на аудиокассете с курсом японского языка, принесенном в студию Кормильцевым.

Сама Настя не без успеха имитировала японские мантры, а рок-журналист Александр Калужский, английское произношение которого очень нравилось Илье, убедительно имитировал «голос врага «Tatsu! Leave your rocks, gun-unloaded!», предупреждавшего «юного воина Ямато» об окончании войны.

Но самым большим достижением этой сессии стали не сверхдозы восточной экзотики, а новая, обволакивающе-мягкая манера вокала Насти, особо убедительно прозвучавшая в композиции «Вниз по течению неба»: «Я смотрю на голубой экран / С самой лучшей из любых программ. / Как туман облака, алый плот уносит река. / Я жду заката, плеска весла. / Я жду отъезда навсегда».

«Я была на сто процентов уверена, что "Тацу" выстрелит, — вспоминает бывшая вокалистка "Трека". — Желание свернуть горы и сделать что-то, чтобы все ахнули, у меня было всегда. А когда появляется подобная мотивация, я становлюсь метеором. Я бы все стерпела, чтобы получить конечный результат».

Несмотря на не очень удачное выступление Насти Полевой в Подольске, ее дебютный альбом воспринимался в 1987 году как пронзительные откровения инопланетянки, отражающие воздушную атмосферу полусна-полутанца. Эта эстетская работы оказалась на удивление востребованной — как гимн внутренней свободе и абсолютной красоте. И для советских женщин неравно утверждавших в телепередачах, что «у нас в стране секса нет», после прослушивания «Тацу» был реальный повод пойти и повеситься. Смутно догадываясь, что вся жизнь прожита зря.

После выхода «Тацу» всесоюзная рок-пресса назвала Полеву «уральской Кейт Буш», а Кормильцев стал признанным мастером мультиформатного слога далеко за пределами Свердловска. А автором стихов для двух следующих альбомов Насти оказался текстовик группы «Апрельский марш» Женя Кормильцев.

Хождение по мукам

Ситуация к концу 1988 года была достаточно простая. Всем было понятно, что дальше остается только друг другу морды набить — и тогда уж последний момент действительно наступит.

Вячеслав Бутусов о распаде «Наутилуса»

Самый большой по абсолютной величине подарок Илье Кормильцеву подарили на день рождения 1987 года. Его однополчане из «Наутилуса» направлялись к нему на празднование с бутылкой традиционного портвейна, но в какой-то момент им этого показалось мало. Как гласит история, было около девяти часов вечера, и на город опускались сумерки. Воровато оглядываясь по сторонам, два архитектора (лидер «Наутилуса» Вячеслав Бутусов и басист группы Дмитрий Умецкий учились в Свердловском архитектурном институте — прим. «Медузы») сорвали со стены Дворца пионеров детский плакат, на котором Чебурашка дарил подарки на день рождения. Надо было обладать немалой дерзостью, чтобы посягнуть на это эпохальное произведение искусства размером три на три метра, выполненное в духе откровенного соцреализма.

«Бутусов и Умецкий пронесли плакат с Чебурашкой кварталов десять, а затем мужественно дотащили его до моей квартиры», — рассказывал впоследствии Кормильцев в одной из телепередач.