КОРМУШКА

Увидел, мля… лучше бы и не смотрел. Не понимаю - у всех цивилизация закончилась три года назад, а в районе Павлова по Оке вполне оживлённое судоходство. Вчера вечером моторки туда-сюда сновали, а сегодня целый корабль идёт. По речным меркам, конечно, корабль. А так спускающийся сверху толкач РТ-300 галоша галошей, только в увеличенных масштабах. Цифры там, это мощность двух дизелей в лошадиных силах, как у не слишком крупного автомобиля. Но галоша простая как велосипед, и надёжная как лом. Для экипажа достаточно четверых, чтобы вахты поделить, но если приспичит, то и в одиночку можно управиться. Что, в принципе, и приходилось когда-то делать.

Сразу после школы и до армии я на таком же отходил полторы навигации рулевым-мотористом. И как самый молодой по возрасту и званию, часто оказывался единственным трезвым человеком на судне. И если баржа со щебёнкой могла и подождать, то за задержку груза арбузов из Камышина могли настучать по голове. И по печени тоже. Ничего, доводил без проблем, только в шлюзах метался как угорелый между рубкой и швартовыми кнехтами. Зато научился причаливать без панически-матерных криков высокой принимающей стороны.

- Откуда он взялся? - Андрей откинул крышку принесённого из лодки ящика и изучающее разглядывал гранатомёт.

Понятно откуда, и как же я раньше не сообразил. Резиденция Негодина до Нашествия располагалась не в самом Павлово - в деревушке на другой стороне Оки в трёх километрах выше по течению. То ли Щукариха, то ли Шмакодявкино какое… не помню, да и неважно сейчас. А важно то, что Михаил Сергеевич и сейчас живёт там постоянно, приезжая в собственную "столицу" как на работу. Интересно, на кораблике есть синяя мигалка, или она уже не актуальна?

- Андрюш, давай-ка на верх забирайся. И пулемёт прихвати.

- Зачем? - удивился сын и похлопал по ящику. - Неужели этого не хватит?

- Давай не будем торопиться. Хорошо? Прикроешь меня в случае чего.

- А-а-а…

- Мысль одна в голову пришла.

Через десять минут, удостоверившись, что из подвешенного на перила второго этажа спасательного круга выглядывает пулемётный ствол, я встречал дорогих гостей. Не знаю, как здесь это принято делать, но для верности помахал рукой и растянул рот в улыбке. Коротко рявкнула сирена, меня увидели, и на палубе толкача появились двое в оранжевых надувных жилетах. Чёрт, нужно было тоже надеть, вон он на гвоздике висит. Ладно, поздно уже, и так сойдёт.

РТ-300 сделал полукруг, разворачиваясь носом вверх по течению, и приближался к дебаркадеру левым бортом. В рубке торчал кто-то в белой фуражке, видимо, капитан. Так, а где остальные? В трюмных каютах, насколько помню, можно ещё человек десять без тесноты разместить. Если потесниться, то и взвод влезет. Но не будут же они там сидеть? Или будут? В принципе, не должны, вряд ли кому охота шляться по трапам туда-сюда - три километра рейс недальний. Значит, если кто там и есть, сидит в кают-компании. И как назло на её окошках занавески.

До чего же неуютно стоять, зная, что возможно находишься под прицелом десятка стволов. Стрёмно, я бы сказал.

- Эй, на палубе! - один из бородачей в жилете бросил швартов. - Принимай!

Подхватываю толстый канат в полете, и набрасываю петлю на кнехт. Что ещё? Хлебом-солью встречать не нужно?

- Новенький? - в глазах нет подозрения, только превосходство устроившегося на тёплом местечке над неудачником.

- Из разведки перевели по ранению, - хм… есть же у них хоть какая-нибудь разведка?

В ответ оба заржали, от избытка чувств хлопая себя по ляжкам, будто собираясь пуститься в пляс. И чего такого смешного?

- Спецназ ГРУ, ага! - продолжали веселиться бородачи. - Сотник-то где, в передовой дозор ушёл?

Молчу. Толкач застыл у дебаркадера, но дизеля ещё продолжали работать на холостых оборотах. Лязгнул перекинутый на палубу алюминиевый трап. Одновременно с этим распахнулась дверь надстройки…

- Смирно! - голос капитана из колокольчика репродуктора смог бы поднять и мёртвых. Но не поднял.

Появившийся в дверном проёме невысокий седоволосый тип, с седыми же усами, недоумённо покрутил головой, видимо ожидал более радостной и представительной встречи. Два автоматчика охраны, шагнувшие следом, застыли с каменными лицами. Батюшки, да это же сам Михал Сергеич к нам пожаловал!

- Где все? - Негодин ещё раз оглянулся, наливаясь дурной кровью. - Где все, я спрашиваю?

Ну и чего ему на это ответить? Разве что тоже спросить, остались ли ещё люди на судне? Не поймёт…

- Один! Везде один! В час испытаний, посланных свыше, только я один думаю о будущем! Думаю о настоящем! А остальное быдло спит! Меня, великого человека, ответственного за возрождение цивилизации и культуры, встречает всего один воин! Погоди… - Негодин перестал орать и заговорил нормальным голосом, слегка гнусавя в окончаниях слов. - Я один и ты один - это знак. Это символ! Символ избранности!

Что за херню он несёт? Охранники воротят морды в стороны, видимо выслушивают подобное каждый день, но так и не смогли привыкнуть.

- Я благодарю тебя, воин! Ты подтвердил! Да, подтвердил!